Чепуха или семиклассницы в космосе
Шрифт:
– Осторожнее! – Ник, наконец, понял, о каком веществе идет речь. В голосе его послышалась такая истинная тревога, что Маринка поняла – все перебранки показные. Ник действительно переживает за Наташу, а значит, вмешиваться не стоит: помирятся сами. – Осторожно! – уже взяв себя в руки, повторил хозяин корабля. – Если есть в этом мире вещество, способное повредить ткань купола, то, уверяю тебя, человека оно повредит в сто крат быстрее. Отходи оттуда. Если я не ошибаюсь, ты, Наташа, врезалась прямо в полость, где хранится Кешкина слюна. Боевая и ядовитая… Вообще говоря, Кешка не может извергать ее внутрь себя. Только наружу. Но, видимо,
«Все уже в норме!» – доложил Кешка надписью, возникшей прямо возле Наташи. – «Были немного травмированы внутренние ткани, и капля слюны вытекла в отсек. Но я тут же приложил к поврежденному месту лед. У меня, как и у всех существ от холода ткани сжимаются. Поры сжались и поврежденное место закрылось. Сейчас оно, наверное, уже заросло. Не волнуйтесь, мне совсем не больно».
– Молодец, Кешка! – похвалил Ник. – Быстро сориентировался, что делать. А теперь, сними Наташу с потолка!
Кешкин язык тот час же принял форму стульчика и полетел к гостье.
– Зачем? – принялся поддразнивать Косточкин. – По-моему, она там неплохо смотрится. Все решат, что ты, Ник, крутой – обвешиваешь кабину брелками из настоящих человеческих фигур. Так с Полевой больше пользы будет. Не снимай ее! – Косточкин сам себе казался ужасно остроумным и потому говорил без остановки.
– Действительно не снимайте! – поразила всех Наташа. – Я не шучу! – она пыталась уворачиваться от Кешкиной руки, смешно сминала при этом скафандр и становилась похожей на бабочку в коконе. – Послушайте же меня! – призывала она. – Мне до смерти надоело сидеть в этом куполе. Как говорит мама: «Там, где техника бессильна, можно пустить в ход мозги». Пульт сломался, ученым – не до нас, мы должны действовать самостоятельно. Я знаю, как победить упрямый скафандр. Мы же уже нашли вещество, хотя бы на время растворяющее ткань скафандра…
– И думать забудь! – всполошился Ник. – Кешкина слюна очень ядовита. Мы сами не знаем, как обращаться с ней…Вместе со скафандром ты растворишь и себя, и нас вместе с собой и еще пару миров в придачу… А я-то думал, что Котикова с Косочкиным – это катастрофы. Оказывается, ты еще опаснее…
– Доверьтесь мне! – наставила Наташа, – Когда я участвовала в олимпиаде по химии, мне пришлось выучить много такого, что человеку в нормальной жизни пригодиться просто не может. В том числе и сведения о том, как опытные химики работают с ядовитыми веществами. Я прямо предчувствовала перед олимпиадой, что мне, с моей совершенно ненормальной жизнью, что-то из выученного, наверняка, пригодится. Дайте мне возможность попробовать растворить купол!
– Я – за! – Маринка, ни на миг не сомневаясь в химических способностях подруги, подняла руку. – Если уж Наташа что-то учила, то она знает это досконально.
– Речь шла о земных ядах… – засомневался Толик. – И их применяли в условиях лаборатории…
Наташа так выразительно посмотрела на брата, что он умолк.
– Толик! – с укором проговорила она. – Ты же мой брат! Неужели не можешь проголосовать за мою просьбу? Где твоя семейная солидарность?
– Я-то тебе брат, но истина – дороже. Голосовать надо честно, а не из родственных чувств. Мне действительно кажется, что твоя идея плоха… – Толику явно нелегко давались эти слова. – Это у меня от мамы, – попытался свести все в шутку он. – Я же не виноват, что мне по наследству передалась ее порядочность. Что думаю – то и говорю…
– Патологическая порядочность! – выпалила Наташа. – Не помнишь, как сам говорил, что мама поступает не слишком правильно, когда не идет на поводу у родственных чувств.
«Я – за Наташу!» – внезапно поддержал девчонок Кешка. Он изобразил языком поднятую руку и несколько раз повторил свое решение пульсирующей надписью, бегущей по стене. – «Я берусь быть ее лаборантом. Вдвоем мы наверняка справимся. Я давно мечтал научиться применять свою слюну с пользой…»
– Кешка?! – поразился Ник. – Это еще что такое? Я – капитан корабля. Я не выносил вопрос на голосование… Отчего вы… – тут Ник понял, что, ведет себя не сликшом хорошо. Общаться с друзьями приказами – нельзя… – Ну, хорошо. – сдался он. – Только я буду руководить экспериментом. Прослежу, чтобы были соблюдены все меры предосторожности!
– Четверо, против двух! – радостно провозгласила Наташа сверху.
– А чего это, против двух! Чего это, против двух?! – закричал Косточкин. – Я тоже «за». Сами ж на классном собрании говорили, меня хлебом не корми, дай что-нибудь нахимичить…
– Наташа, ты как всегда на высоте! – поздравила Маринка. – Причем на этот раз и в буквальном смысле тоже!
– Тогда приступим! – серьезно скомандовала Наташа.
Какое-то время команда корабля обсуждала детали предстоящей операции. Ох, и нелегким же оказалось задуманное дело!
Операция вызволяции
– Дела у нас совсем не важно… Где же тут стеклянная банка! – причитала Маринка, переворачивая вверх дном все в кухонном отсеке,– Стеклянная банка! Ну, надо же! Кто б мог подумать, что здесь это такой дефицит… У нас дома ими вся кладовка забита… Папа все грозится выкинуть их, если мама с бабушкой не перестанут запрещать разбрасывать радиодетали по всей квартире… Ох, как хочется домой!
– Стекло – химически инертный материал! – с учительскими интонациями произносила Наташа в это время для остальных. – Скорее всего, Кешкина слюна для него безвредна!
Ник, Толик и Косточкин, словно на бревне, восседали на Кешкином языке и готовились выполнять свои обязанности. Поначалу Толик и представить не мог, что согласится прикоснуться к языку этого чудовища. Но потом, осознав, что увеличивает тем самым Наташин риск, переборол все свое отвращение…
– Нашла! – радостно закричала Маринка, врываясь в центральный отсек. – Представляешь, Наташа! Ник сохранил банку от того варенья, что ты дарила ему в прошлую встречу…
Ник глянул на Наташу и густо покраснел. К счастью, та была слишком занята экспериментом, потому ничего не заметила.
– Так вот куда делось розовое варенье! – воскликнул Толик, сощурившись. – Наташа, тебе не стыдно?! У нас всего три банки на всю семью осталось!!!
Маринка с Наташей смущенно заулыбались, отводя глаза…
И вот, операция началась. Кешка выстроил из своего языка две полки. На верхней – прямо под потолком, сбоку от все еще висящей в воздухе Наташи – сидели Ник, Толик и Косточкин.
Что есть силы, они тянули ткань Наташиного скафандра на себя. Хоть и с большим трудом, но удалось сделать так, чтоб между Наташей и краем скафандра образовалось довольно большое расстояние. На нижней полке Кешкиного языка, расположилась укутанная с ног до головы тряпками Маринка. Разумеется, не обычными тряпками, а специальными, пропитанными какой-то гадостью. В обмотанной всем, чем только можно, руке, Маринка сжимала ту самую банку.