Чепуха или семиклассницы в космосе
Шрифт:
– Что?! – Еще несколько минут на головы присутствующих лилась гневная тирада, доказывающая, что Марта Кактотамовна не просто учитель, а супер-мега-гиперучитель в квадрате…
Потом Марта Кактотамовна обернулась и ахнула. Ее боевая таблетка как раз в этот момент вылетала в открытую пасть Кешки.
«Фу-у-у-х!» – с наслаждением изрек кораблик смачно, будто пытающийся казаться «крутым» дворовый мальчишка, сплевывая. При этом он выбросил из себя одновременно и военную капсулу марсиан, и боевую таблетку биовоина. – «Какое облегчение!» – сообщил он и, внутри его сразу стало светлее от радостного сияния Кешкиных
Постыдное бегство
– Глаза бы мои вас не видели! – зычно ревела Кактотамовна, бессильно опершись на сомкнутые губы кораблика. – Дурилки дуролейские! Врагобесы антизеленюшные! О-о-о!
Понять ее слова было совершенно невозможно, поэтому присутствующие не обращали на зоологичку ни малейшего внимания. Им и так было чем заняться…
Объятия, вопли радости, причитания… Наташа с Маринкой так обрадовались встрече и счастливой разгадке пророчества, что устроили настоящий дебош. Они прыгали по Кешке. Без конца улыбались друг дружке, что-то тараторили и даже пытались держаться за руки, что, с учетом Наташиного купола было не так-то просто.
– Ты была права! – хором кричали девчонки друг другу. – Про пророчество – ты была абсолютно права!
– Мы действительно можем влиять на происходящее в космосе! Я нашла пыльцу пернатых медвежат и натолкнула Старосту Антона на мысль о том, как победить эпидемию! – радостно делилась Маринка.
– Мы ничего не можем менять тут! – в тот же миг делилась своими мыслями Наташа. – В космосе все слишком запутано и слишком по-взрослому. Тут нет никакой логики, а друзья только и делают, что оказываются врагами! Нам не место во всей этой катавасии. В ней не разобраться!
Не слыша друг друга, девчонки хором пересказывали события последних суток.
Толик и Косточкин осторожно рассматривали внутренности корабля.
Косточкин – с каким-то первобытным восторгом. Толик – очень осторожно и недоверчиво.
Хорошенькое дельце, попасть в пасть к какому-то чудовищу. Стены внутри пасти состояли из рыхлого, вздымающегося в такт дыханию и похожего на ткань десен вещества. Лестница, ведущая куда-то наверх, кажется, был сделана из зубов. А самое ужасное – глаза. Круглые, горящие, с прожилками и пульсирующими венками на месте крепления к каким-то трубкам…
– Вероятно, у меня биологическая клаустрофобия, – пожаловался Толик Нику. Не девчонкам же жаловаться, да? – Чувствую себя совершенно неуютно.
– Что у тебя? – опасливо отпрыгнул в сторону Косточкин. – А это не заразно?
За долгое время отсутствия Наташи Толик привык, что кроме него, объяснить что-либо присутствующим некому. Потому, вместо привычного: «Сейчас дам в лоб, чтоб глупых вопросов не задавал!» Полевой принялся терпеливо объяснять:
– Клаустрофобия – это боязнь замкнутого пространства. У меня ее нет. Я спокойно езжу в лифте и не испытываю приступы паники от того, что меня закрывают в комнате. Но вот внутри живого организма мне как-то не по себе. Вот я и говорю – биоклаустрофобия.
– Не волнуйся, это пройдет, – подбодрил Ник.
– Толик, ты просто не понимаешь! – наперебой защебетали девчонки, уже переключившиеся на окружающих. – Ты просто еще не знаком с Кешкой близко. Ах, Кешенька, иди сюда, давай обнимемся…
Откуда-то из-за поворота показался огромный жилистый язык и, приняв форму руки, приветливо помахал
– Он такой лапочка! – воскликнула Маринка и прижалась к языковой руке, как к любимой игрушке.
Толик резко отвернулся, почувствовав, как в желудке что-то опасливо сжимается… «Какой ужас!» – проносилось в мыслях Полевого. – «Да при желании, этот язык сможет прихлопнуть девчонок, как мухобойка муху… А они так доверчиво подходят к нему. Кошмар! Откуда они могут знать, что на уме у этого животного…»
Все, кроме Толика и Кактотмовны чувствовали себя очень довольными…
Знакомство с кораблем и восторги от встречи длились бы еще долго, но новая опасность требовательно перетянула внимание на себя…
«Нас атакуют!» – тревожно сообщил Кешка.
– Опять? – Ник привычно переместился за пульт управления. – Жизнь становится однообразной, – прибавил он с иронией.
– Вот привязались! – возмутилась Наташа. – Ну, и что им от нас нужно?
– И правда, что? – переспросила Маринка, не совсем еще понимающая, что происходит, но всегда готовая поддержать подругу.
– Кеш, попробуй уловить их внутренние разговоры. Нам действительно интересны мотивы их атаки…
Кешка настроил слух на приближающуюся боевую капсулу, посланную с «Громадины».
– Землянка должна погибнуть! И она и секретные документы, что она прячет где-то в своем куполе! – голосом Сероликого надрывалась рация в ней. – УчеВласт – ты лучший из первоклашек. Тебе я могу доверять. Уничтожь землянку! Пойми, если она останется в живых, народ Марса по-прежнему будет полагаться на какую-то глупую пророческую книгу. Никто не станет должным образом готовиться к обороне, все будут уверены, что победа придет сама… Нельзя чтобы марсиане верили пророчеству!
– Но ведь и так уже будут верить, – чуть не плача отвечал в рацию пилот, и Наташа сначала даже не узнала его голос. Куда девалась самоуверенность учеВласта, совсем недавно дерзко просившего Наташу оставить ему косы? – Все ведь видели, что корабль с землянкой победил капусулу Зеленых воинов. Он съел ее! Мы все видели!
– Не волнуйся, я знаю, как провести психокоррекцию в наших рядах. Всем будет казаться, что вражеская капсула победила корабль учеНика. Главное – чтобы землянка погибла. Важно, чтобы ее вид не напоминал нашим воинам о пророчестве… Нападай на них! Без разговоров! Ты ведь хороший первоклассник и должен подчиняться приказам!
– Но ведь тогда мне придется напасть на старшего по званию. УчеНик – уже далеко не первоклассник! – всхлипывал несчастный учеВласт. – Уничтожить землянку – еще куда ни шло. Хотя, знаете, ведь мы все видели, что она одержала победу над таблеткой биовоина. Вдруг пророчество верно? Землянка сможет спатси нас от Зеленых биовоинов… А убрать учеНика в такой опасный для нас период – это же натуральная диверсия… Он ведь – воин Марса! Причем не самый плохой воин…
– УчеНик – никто! – прокричал Сероликий с таким выражением, что всем слушателям померещилось, будто из динамика рации вылетает слюна негодования. – Он посмел ослушаться меня, и потому лишен всех званий и исключен из школы. Отныне он – преступник! Долг каждого героя – сражаться с ним! Да стреляй же ты по их кораблю! Не жди! Он ведь у тебя на прицеле… Ну ладно, хорошо, трус несчастный, вступай в переговоры. Пусть учеНик добровольно выдаст тебе землянку.