Черчилль и евреи

Гилберт Мартин

На кладбище, основанном после освобождения Иерусалима из-под турецкого владычества в конце 1917 года, находились могилы 2180 британских солдат, 143 австралийцев, 50 южноафриканцев, 40 солдат из британской Вест-Индии и 34 новозеландцев, а также 60 человек, тела которых нельзя было идентифицировать; равно как и могилы 16 германских, 5 итальянских и 3 турецких солдат. «Эти ветераны войны, – сказал Черчилль, – лежат там, где покоится прах халифов, и крестоносцев, и маккавеев. Мир их праху, слава их памяти. Мы не вправе уклониться от выполнения начатого ими дела».

Торжественная церемония завершилась тремя ружейными залпами почетного караула.

28 марта Черчилль принял эмира Абдаллу в правительственной

резиденции в Иерусалиме. Абдалла настаивал на том, что передача власти в Палестине арабскому эмиру стала бы лучшим решением, чтобы «примирить арабов и евреев». Он выразил свои опасения Черчиллю, спросив его: «Имеет ли в виду Его Величество создать еврейское царство к западу от Иордана и изгнать оттуда все нееврейское население? Если так, то лучше было бы сразу сказать об этом арабам и не держать их в напряжении… Такое впечатление, что союзники считают, будто людей можно выкапывать и переносить с места на место, как деревья».

Черчилль постарался успокоить Абдаллу, говоря, что, по его мнению, «у живущих в Палестине арабов много беспочвенных опасений. Им кажется, что сотни и тысячи евреев за короткое время запрудят страну и будут господствовать над нынешним населением. Это не только не предвидится, но и совершенно невозможно». Тогда в Палестине жили более 600 000 арабов и всего 80000 евреев. «Еврейская иммиграция будет очень медленным процессом, и права нынешнего нееврейского населения при этом будут строго соблюдаться», – подчеркнул Черчилль.

«Очень медленный процесс» был совсем не тем, что в действительности представляли себе сионисты. Но Черчилль уверил Абдаллу, что, если эмир не станет вмешиваться в деятельность сионистов в Западной Палестине, то сионистские претензии в зоне британской подмандатной территории не коснутся Трансиордании, и что в этой связи от правительства Трансиордании «не ожидается принятия каких-либо мер по развитию еврейской иммиграции и колонизации». Это обещание полностью подрывало надежды Вейцмана на развитие еврейских хозяйств к востоку от реки Иордан и покончило с надеждами сионистов расширить еврейские поселения на библейские земли Башан и Гилеад.

В итоге своих встреч с Абдаллой Черчилль смог сообщить в Лондон, что Трансиордания становится арабским королевством под властью Абдаллы, в то время как Западная Палестина, от Средиземного моря до Иордана, будет управляться Великобританией, которая выполнит свое обещание о предоставлении этих земель для расселения евреев-колонистов.

29 марта Абдалла посетил мечеть Омара, мусульманскую святыню седьмого века, построенную на Храмовой горе. Рядом с мечетью, где три десятилетия спустя он будет застрелен террористом-палестинцем, он пытался поговорить с арабами, собравшимися, чтобы повидать его, но был прерван криками «Палестина для арабов!» и «Долой сионистов!» Затем толпа направилась к Главному почтовому управлению, чтобы выразить протест против Декларации Бальфура. Эта толпа была разогнана вооруженной британской полицией.

В тот же день Черчилль посетил место строительства будущего Еврейского университета на горе Скопус, открывшегося четыре года спустя. Визит Черчилля стал заметной вехой в развитии университета. Перед тем как посадить перед университетом дерево, он произнес ободряющие слова, глубоко взволновавшие его слушателей: «Мое сердце полно симпатии к сионизму. Эта симпатия существует уже много лет, еще с тех пор как я оказался связан с евреями Манчестера, которых представлял в парламенте. Я верю, что образование еврейского национального очага в Палестине станет благословением для всего мира, благословением для еврейского народа, рассеянного по миру, и благословением для Великобритании. Я твердо верю и в то, что оно будет благословением для всех обитателей этой земли, независимо от расы и религии. Это во многом зависит от вас».

Черчилль указал на то, что обязательства, которые взяла на себя Великобритания в отношении подмандатной Палестины, были двусторонними: «С одной стороны, мы обещали помогать сионистам, а с другой – мы дали гарантии, что интересы нееврейских жителей Палестины при этом нисколько не пострадают. Поэтому каждый шаг, предпринимаемый вами, должен отвечать моральной и материальной выгоде всех палестинцев. Если вы добьетесь этого, Палестина будет счастливой и процветающей и в ней будут царить мир и согласие; она обратится в рай и станет, как сказано в Писании, которое вы мне только что подарили, страной, текущей молоком и медом, в которой люди всех народов и религий найдут отдохновение от своих страданий. На вас, евреях Палестины, лежит великая ответственность: вы представляете здесь весь еврейский народ, рассеянный по всему миру, и ваше поведение должно создавать пример для евреев во всех странах».

Черчилль заключил: «Здесь, в Палестине, будет постепенно осуществлена та надежда, которую ваш народ хранил в течение многих столетий. И это послужит на пользу не только вам, но и всему миру».

Речь Черчилля произвела глубокое впечатление на сионистов, которые почувствовали в нем своего друга. Но помощь Черчилля евреям не ограничилась дружественной речью. Джеймс Ротшильд, один из ведущих представителей еврейской общины Великобритании и член британского парламента, сразу осознал, что, отдав Абдалле восточную часть подмандатной Палестины и отстранив его от контроля над Западной Палестиной, Черчилль тем самым обеспечил возможность выживания еврейских поселений в Палестине. Тридцать четыре года спустя Ротшильд написал Черчиллю письмо, поблагодарив его за то, что в 1921 году в Иерусалиме он «заложил основы еврейского государства, отделив королевство Абдаллы от остальной Палестины. Без этой меры, продиктованной вашим пророческим предвидением, не было бы сегодняшнего Израиля».

30 марта члены Исполнительного комитета Хайфского конгресса арабов Палестины направились на встречу с Черчиллем, находившемся в правительственной резиденции в Иерусалиме, чтобы выразить протест против сионистской деятельности в Палестине. Он был изложен на тридцати пяти страницах. Приведенные там аргументы представляли собой набор давних предрассудков против евреев, предрассудков, ставших неотьемлемой составной частью обвинений, которые арабы выдвигали против сионистов во все последующие годы. В этом заявлении говорилось: «Араб благороден и великодушен, но он мстителен и не забывает зла. Если Англия не примет сторону арабов, то это сделают другие державы». Авторы заявления подчеркивали, что Великобритания должна была прислушаться к голосу не только мусульман Палестины: «От Индии и Месопотамии до Хиджаза и Палестины сейчас доносится призыв к Англии. Если она не прислушается, то, может быть, Россия воспримет этот призыв, а может быть, даже Германия». Голос России, предупреждали палестинские арабы, не слышен среди народов, но «придет время, когда она себя утвердит».

В своем послании арабы старались доказать, что «вся Палестина принадлежит арабам и что Декларация Бальфура является огромной несправедливостью». Что же касается самой концепции создания здесь еврейского национального очага, то они сообщали Черчиллю следующее: «В течение тысячелетий евреи были рассеяны по земле и стали гражданами тех наций, среди которых они расселились. Их отдельное существование не оформлено нигде в мире – ни политически, ни даже в языковом плане. В Германии они немцы, во Франции французы, в Англии англичане. Их связывают только религия и язык. Но иврит – всего лишь мертвый язык, который не следует принимать во внимание. Как может Англия заключить соглашение с религией и зарегистрировать его в Лиге Наций?»