Черчилль и Гитлер
Шрифт:
«Даже если ему приходилось лукавить». Один из вопросов, рассматриваемых в этой книге, – необходимость для Черчилля большую часть времени между завершением эвакуации из Дюнкерка 3 июня 1940 г. и вторжением через год с небольшим Гитлера в Россию 22 июня 1941 г. регулярно делать хорошую мину при плохой игре. Произнося в этот период свои вдохновенные речи, Черчилль на самом деле не знал, каким образом удастся победить Германию. Умение выдавать желаемое за действительное иногда является важной частью руководства, но как писал Св. Павел в своем первом послании к коринфянам: «Если сигнал трубы звучит неуверенно, кто станет готовиться к бою?» Уверенность Черчилля передавалась британскому народу, даже когда в 1940 г. сложно было понять, как выиграть эту войну.
Хотя до и особенно после войны Черчилль, находясь на том или ином государственном посту, предпринимал разочаровывающие шаги, в те роковые месяцы 1940–1941 гг. и до конца войны в 1945 г. он демонстрировал героические качества подлинного лидера нации. В основе этого лежала такая ошеломляющая своей смелостью уверенность, что, если бы его правота не подтвердилась последующими событиями, ему, возможно, грозил импичмент. (Конечно, если бы ситуация сложилась неблагоприятным образом, и Великобритания была бы завоевана, недовольство парламента было бы для него меньшим из зол.) Эта книга изучает добрые приемы по завоеванию доверию, а также злые, предпринимаемые его противником.
Классический пример лидерства
В истории немало примеров, доказывающих, что лидерам нетрудно найти людей, готовых убивать за них; гораздо сложней найти тех, кто готов за них умереть. Люди, воспитанные в современных, атеистическо-христианских странах Запада, как правило, обычно требуют хотя бы минимальную гарантию выживания, но при этом в военное время добровольно участвуют в операциях или поступают в войска с ужасающе низким процентом выживаемости. В пьесе Шекспира выбор, предлагаемый Генрихом V солдатам, был: или вломиться в брешь в обороне Арфлера, или «трупами своих всю брешь завалим». Так и в обеих мировых войнах в ХХ в. люди были готовы смириться с колоссальными потерями, особенно среди пехотного офицерского состава во время Первой мировой войны и в бомбардировочной авиации во время Второй мировой. Это была благородная жертвенность, обратную сторону которой мир увидел 11 сентября 2001 г.
Когда Осама Бен Ладен призывал своих последователей стать смертниками, он использовал методы, которые, в сущности, ничем не отличались от тех, которые применяли средневековые ассасины или Махди и Халифа в Судане в 1880–1890-х гг. Они также очень напоминают техники подготовки японских камикадзе в 1944–1945 гг. Черчилль, воевавший с Халифой и присутствовавший при окончательном разгроме его армии в Омдурмане в 1898 г., немедленно распознал бы в Осаме типаж, который (в совершенно другом контексте) он назвал «факиром хорошо известного на Востоке типа». Природа подобного харизматичного пвсевдорелигиозного лидера – примером которого также может служить основатель религиозной общины Джим Джонс, убедивший более девятисот человек совершить самоубийство в Гайане в 1978 г., – на первый взгляд лежит за гранью современного западного понимания. Григорий Распутин и некоторые из предводителей первых Крестовых походов относятся к тому же типу, как и Гитлер, и если мы хотим победить угрозу, нависшую над Западом, нам следует разобраться в этом феномене.
Если природа лидерства Бен Ладена, в том что касается его высказываний и источников возникновения, по сути является гитлеровской, а Джордж Буш-младший и его старшие советники обращаются в поисках вдохновения к Черчиллю, не может ли война с терроризмом с полным основанием считаться продолжением Второй мировой войны? Я полагаю, такое вполне возможно, и противопоставление харизматичной техники Гитлера и поистине вдохновляющей техники Черчилля станет одной из центральных тем этой книги. Поскольку любой, кто интересуется историей и имеет склонность к ораторству, может вызубрить почти наизусть секреты обоих лидерских типов и использовать их с выгодой для себя.
Алан Буллок в написанной им книге о биографиях Адольфа Гитлера и Иосифа Сталина, озаглавленной «Параллельные жизни», продемонстрировал, какое количество тоталитарных техник, использовавшихся нацистами, было позаимствовано у большевиков. Несомненно, дьявольский, хотя и бесспорный, талант Альберта Шпеера, Йозефа Геббельса и кинорежиссера Лени Рифеншталь делали нацистские сборища куда более впечатляющими, нежели парады на Красной площади, столь любимые советским Политбюро, но получившее широкое развитие при обоих режимах искусство организации массовых мероприятий мало чем отличалось от постановки эстрадного шоу с использованием микрофонов, световых эффектов, дыма и зеркал.
В красивом, тонко критикующем диктаторские приемы голливудском фильме 1939 г. «Волшебник страны Оз» прежде ужасный чародей оказывается обманщиком-коротышкой, прячущимся за внушительным фасадом и дергающим за рычаги, извергая таким образом огонь и издавая свирепые звуки. Создатели фильма хотели сказать, что Гитлер, Сталин, Муссолини и Франко на поверку оказались бы такими же шарлатанами, если бы у западных демократий хватило смелости, добропорядочности и ума дать им отпор. Несмотря на все, что мы знаем о личной неадекватности этих диктаторов, они ответственны за массовое истребление такого громадного количества невинных людей, что двадцатый век навсегда останется «Веком бесчестия» [4] , как его назвал один из выдающихся историков. В реальной жизни вместо того, чтобы вернуться на воздушном шаре обратно в Канзас, волшебник должен был бы расстрелять Страшилу, Железного Дровосека, Трусливого Льва и Дороти (да и Тотошку в придачу).
4
Johnson, Napoleon, p. 193
«Не может человек более печальным образом засвидетельствовать свое собственное ничтожество, как выказывая неверие в великого человека», – писал Томас Карлейль в книге «О героях и героическом в истории», но не является ли обратное утверждение более правдивым? Нет ли пафоса в нашем постоянном поиске лидера, когда мы сами еще не научились как следует быть разумными последователями, скептически относящимися к наделению сверхчеловеческими качествами людей, которые, как нам прекрасно известно, всего лишь создания из плоти из крови, как и мы сами? Зрелая демократия должна испытывать отвращение к подобным периодическим приступам возвеличивания героев, как зрелая женщина испытывает смущение по поводу своей подростковой влюбленности в капитана школьной команды по лакроссу. «Одна из самых универсальных потребностей нашего времени, – писал американский политолог Джеймс МакГрегор Бёрнс, – это потребность в сильном и незаурядном лидере». Это стремление, которое снова и снова приводит к катастрофе, как это случилось с Францией, нуждавшейся в таком лидере, как Наполеон, в 1799 г., Россией, обратившейся к Ленину в 1917 г. и усугубившей свою ошибку, менее чем через десять лет сменив его на Сталина, а за Гитлера в 1932 г. голосовало не меньше 13 миллионов немцев. «Нас больше не обманут», – пели «The Who» в одноименной политической песне. Но мы даем себя обмануть снова и снова.
Как подчеркивал последний и самый правдивый биограф Гитлера сэр Йан Кершоу в своей книге «Миф Гитлера» (1987 г.): «Готовность возложить все надежды на “лидера”, в лице “сильного человека”, сама по себе, конечно, не была необычна для Германии. Поддержка со стороны запуганной элиты и подчинение жаждущих сильного лидера масс, которым зачастую становится некая “харизматичная” личность, возникала (и до сих пор возникает) во многих обществах, в которых слабая плюралистическая система неспособна разрешить глубокие политические и идеологические разногласия и осознает, что оказалась в состоянии тяжелого кризиса». По мнению Карлейля, прославление лидера «великими людьми» далеко не всегда является показателем значимости – или отсутствия ничтожности, а может быть просто одним из признаков страны Третьего мира.
Анархистские и некоторые современные либертарианские философы с уверенностью утверждают, что основной проблемой является существование идеи лидерства само по себе, по крайней мере, в национальном масштабе. Против нее протестуют и антиглобалисты, нападающие на любой город, который оказывается достаточно смелым (или безрассудным), чтобы принять у себя саммит мировых лидеров». Если бы человечество было способно организовать себя таким образом, чтобы один человек не мог обладать абсолютной властью над сотней других, говорят они, мы жили бы лучше. Так же как истинные марксисты верят, что государство «отмерло» бы после краха капитализма в результате внутренних противоречий, так и анархисты, например, Пьер Прудон и Михаил Бакунин, утверждали, что однажды сама потребность в политических лидерах отпадет совсем. Хотя это утверждение в послевоенные годы получило некоторое подтверждение, особенно в Америке в 1960-х – начале 1970-х гг., оно по-прежнему является утопией.