Черчилль. Биография. Оратор. Историк. Публицист. Амбициозное начало 1874–1929

Медведев Дмитрий Александрович

Оказавшись в непростой ситуации, Черчилль показал себя талантливым имиджмейкером, умеющим формировать правильное впечатление о себе и своих поступках¹³⁵. Но в то же время первый опыт общения с прессой стал для нашего героя хорошим уроком, убедив его в том, что одного внимания журналистов недостаточно. Поэтому он обратится к своему самому сильному оружию – таланту изложения мыслей в письменной форме. Хорошо создавать новости, но еще лучше быть тем, кто их опишет и преподнесет публике. Стать не только актером, но и критиком – вот модель, к которой Черчилль пришел в 1895 году и которую совершенствовал на протяжении следующих шести десятилетий. А первым полевым испытанием этой модели стала как раз поездка на Кубу.

Отправляясь в Новый Свет, Черчилль заключил договор с Daily Graphic, с

которой в конце жизни сотрудничал его отец (правда, на гораздо более выгодных в финансовом отношении условиях)¹³⁶. Отныне Уинстону предоставлялась площадка для высказывания своих идей и описания своего путешествия. Пусть даже и анонимно – статьи выходили под подписью «Наш собственный корреспондент».

Хотя Черчилль писал и раньше для школьной газеты, «письма с фронта» для Daily Graphic стали его первым серьезным опытом журналистской деятельности. Ему предстояло переступить через барьер, знакомый каждому начинающему автору. Свыкнуться с мыслью, что написанный тобой текст прочтут сотни, а может, и тысячи незнакомых тебе людей; читателей, которых ты никогда не видел и по большей части не увидишь; мужчин и женщин, которые будут формировать свое мнение о тебе и событиях, которые ты описываешь, по твоему тексту. С чего начать? Как заинтересовать читателя? Черчилль решил быть естественным, начав с того, что его беспокоило в этот момент, то есть со своих рассуждений о важности и трудности начала. «Большинство людей наверняка заметили, что первоначальные проблемы любого дела в большинстве случаев самые непреодолимые, – написал он в первых строках своей первой статьи. – Первые слова в предложении руки и сердца или в газетной статье требуют больше размышлений и больше усилий, чем все последующие предложения. И если это актуально для любого, кто стал достаточно опытен в своем деле, насколько больше это применимо к началу новичков». Признав и в какой-то мере преодолев названные трудности, дальше наш автор с облегчением перейдет к основной теме своего отчета¹³⁷.

Примечательно, что первая статья Черчилля в Daily Graphic была посвящена военной тематике. Военная тема окружала его с детства, начиная от первых воспоминаний, связанных с открытием памятника фельдмаршалу Гофу, гобеленами Бленхеймского дворца, и заканчивая огромной армией игрушечных солдатиков, строительством «Берлоги», учебой в армейском классе в Хэрроу и колледже Сандхёрст. Именно с военной тематикой будет связана и большая часть литературного творчества нашего автора.

Всего для Daily Graphic молодой субалтерн напишет пять статей. В них явственно прослеживается будущий стиль Черчилля: яркий, бойкий, образный, не чуждый иронии. Взять, например, следующий фрагмент: «Мне объяснили, что при ответе караульному или на аванпосте нужно быть очень проницательным. Если в ходе дедуктивного рассуждения, которому может позавидовать даже Шерлок Холмс, ты придешь к заключению, что аванпост испанский, ответить необходимо: „Испания“, если наоборот – повстанцы, ответ должен быть: „Свободная Куба“. Но если ошибешься, тебе суждено будет оказаться в весьма неловкой ситуации»¹³⁸.

В своих статьях Черчилль не только знакомил читателей с обстановкой на Кубе, он также выражал свое отношение к разворачивающемуся конфликту. Признаваясь, что он больше симпатизировал восстанию, чем восставшим¹³⁹, Уинстон высказывал невысокое мнение о боеспособности мятежников. Они хорошо бегают и плохо стреляют, скажет он американским журналистам¹⁴⁰. В марте 1896 года Уинстон напишет в Saturday Review, что повстанцы не отличаются смелостью и не умеют обращаться с оружием. «Они неспособны выиграть ни единой битвы, так же как и неспособны удержать ни одного города»¹⁴¹.

Кубинская кампании стала одной из первых тем, с которой Черчилль выступил в роли публичной фигуры, пишущей статьи и дающей интервью. И здесь ему также предстояло усвоить урок. Его оценки были слишком быстры и слишком предвзяты. Со временем взгляд Черчилля на кубинский конфликт изменится. В 1897 году он признается матери, что был «немного неискренен» в своих предыдущих высказываниях, а также «возможно, несправедлив» по отношению к кубинцам. Черчилль попытается восстановить справедливость, процитировав слова Полония из «Гамлета»¹⁴²:

Но главное: будь верен сам себе;Тогда, как вслед за днем бывает ночь,Ты не изменишь и другим [35] .

Прочесывая территорию с генералом Вальдесом, Уинстон не мог не заметить, что характер военных действий разительно отличается от того, чему его учили в Сандхёрсте. Несмотря на свое превосходство в вооружении и людях, испанцы не могли одержать победу. Они столкнулись с тем же, что сами с успехом продемонстрировали против наполеоновских войск в 1807–1814 годах, – с партизанской войной. Для поддержания только видимости порядка им приходилось держать на Кубе полмиллиона солдат. Черчилль сравнит такое обременение для экономики Испании с «гирей на вытянутой руке»¹⁴³. Держать ее можно, но весьма непродолжительное время.

35

Шекспир У. Гамлет. Акт 1, сцена 3. Перевод М. Лозинского.

Уинстон будет придерживаться мнения, что победа останется за кубинцами, однако это не принесет им счастья: «Хотя испанская администрация плоха, кубинское правительство будет еще хуже: такое же коррумпированное, более капризное и менее стабильное». Черчилль предсказывал, что при таком режиме «революции будут периодическими, частная собственность окажется беззащитной, а о справедливости придется забыть»¹⁴⁴.

Для себя же будущий политик сделает вывод: когда события развиваются стремительно, а незнание многих фактов или нюансов не позволяет составить объектовую картину, нужно быть более внимательным в декламации своей точки зрения. Именно по этой причине он никогда не будет вести дневники, считая, что не следует выносить на суд истории поспешные суждения или «ночные размышления»¹⁴⁵. Именно по этой причине он выступит категорически против поездки собственного сына Рандольфа в Испанию в 1936 году для освещения начавшейся на Пиренейском полуострове Гражданской войны¹⁴⁶.

В отношении самих статей для Daily Graphic, они были встречены благожелательно. Главный редактор газеты Томас Хит Джойс (1850–1925) отметил, что материалы Черчилля «чрезвычайно интересные», они «как раз то, что нам нужно»¹⁴⁷. Хорошую оценку статьям Черчилля дал влиятельный министр по делам колоний Джозеф Чемберлен, назвав их «лучшими краткими отчетами» кубинской кампании. Также он отметил, что пришел к аналогичным, что и у молодого человека, выводам после изучения данных из США и Испании. «Очевидно, что мистер Уинстон держит свои глаза открытыми», – порадует Чемберлен леди Рандольф¹⁴⁸.

Популярность была не единственным приятным моментом первых публикаций. За пять статей Черчилль получил двадцать пять гиней. Учитывая будущие гонорары политика, можно утверждать, что сумма была незначительной [36] , однако она давала пусть и небольшую, но финансовую независимость. И что самое главное, указывала молодому и вечно нуждающемуся в деньгах офицеру путь вначале к дополнительному, а затем и к основному заработку.

Б'oльшую часть гонорара Черчилль потратил на покупку нескольких книг на аукционе Сотбис, включая редкое издание нравоучительных басен английского поэта и драматурга Джона Гея (1685–1732)¹⁴⁹. Большим коллекционером Черчилль не станет, зато большим библиофилом – в полной мере. На следующий год он пополнит свою библиотеку «Историей» Геродота, переведенной Джорджем Роулинсоном (1812–1902) совместно с братом, сэром Генри Роулинсоном (1810–1895), и сэром Джоном Гардинером Уилкинсоном (1797–1875); биографией выдающегося государственного деятеля Роберта Уолпола (1676–1745), написанной в 1889 году Джоном Морли (1838–1923); автобиографией кардинала Джона Ньюмана Apologia Pro Vita Sua¹⁵⁰.

36

Примерно две с половиной тысячи фунтов в современном эквиваленте.