Черчилль. Биография
Шрифт:
Уэлдон и леди Рэндольф были решительно настроены на то, чтобы Черчилль на каникулах подтянул свой французский во Франции. Решено было, что компанию ему составит недавно пришедший в Харроу преподаватель современных языков Бернард Минссен и что они будут жить у родителей Минссена в Версале. «Мистер Минссен все для него сделает, разумеется, если он будет послушен и прилежен, – писал Уэлдон леди Рэндольф. – Но он не позволит ему зря тратить время и, если это не удастся, отправит домой». Черчиллю было позволено принимать в неделю лишь по три приглашения в гости, а Миннсен должен был обеспечивать его карманными деньгами – «по необходимости».
Черчилль провел в Версале месяц. «Еда очень странная, – сообщает он
По завершении месяца в Версале Черчилль надеялся уговорить родителей позволить ему провести неделю без школы, чтобы пообщаться с отцом, которого он не видел более восьми месяцев. Но не получилось. «Потеря недели сейчас, – написал ему отец из Лондона в середине января, – означает, что ты не сдашь экзамены, а это, согласись, будет постыдно». При этом лорд Рэндольф сообщил, что перед началом семестра сможет провести несколько дней с сыном, а вскоре, писал он, «нас ждут пасхальные каникулы, так что, надеюсь, ты будешь пахать как ломовая лошадь вплоть до летних экзаменов, до которых осталось меньше четырех месяцев».
В первые месяцы 1892 г. Черчилль действительно очень усердно занимался. Он также начал готовиться к кубку школы по фехтованию. Продолжали досаждать денежные проблемы. «Я ужасно стеснен в финансах, – писал он матери в феврале. – Ты говоришь, что я никогда не пишу о любви, а всегда о деньгах. Наверное, ты права, но не забывай, что ты мой банкир, к кому еще я могу обратиться?»
В марте леди Рэндольф уехала в Монте-Карло. До соревнований по фехтованию оставалось несколько дней. «Я очень раздосадован, что ты уехала в такой момент», – написал ей Черчилль. Еще больше его огорчило известие, что в казино у нее украли сумочку с деньгами – «как раз в тот момент, – признался он, – когда я был готов попросить un peu plus d’argent [3] ». Он поделился и хорошей новостью: «Я выиграл соревнование по фехтованию. Получил очень красивый кубок. Я был на голову сильнее всех. В финале не пропустил ни одного удара».
3
Немного больше денег (фр.).
Теперь Черчилль стал готовиться к межшкольному чемпионату по фехтованию, но, когда он попросил отца приехать в Олдершот посмотреть на него, лорд Рэндольф ответил: «Я должен быть на скачках в Сандауне. Кстати, ты не мог бы быть более расточительным, даже будучи миллионером». В свое оправдание Черчилль указал, что должен каждую неделю платить за чай, завтраки и за фрукты, а по субботам за вечерние бисквиты. Только на это уходил выделяемый родителями фунт в неделю. Объяснение не убедило мать. «У тебя слишком большие потребности, – написала она. – В смысле денег ты настоящее решето».
В этом месяце Черчилль выиграл чемпионат по фехтованию среди частных школ. «Его успех, – отметили в Harrovian, – обусловлен главным образом быстрыми и разительными атаками, которые застигают врасплох его противников». Одновременно он продолжал готовиться к экзамену в военную академию. «Я чертовски много работаю, – рассказывал он матери. – Сегодня без передышки занимался 10 часов кряду». Но все труды оказались напрасны. В июле он провалил
Черчилль планировал держать экзамен еще раз. «Если он опять провалится, – написал лорд Рэндольф герцогине Фанни, – буду думать о том, чтобы пристроить его к предпринимательству. Используя связи с Ротшильдом, могу подобрать ему что-нибудь очень неплохое».
Летом 1892 г. правительство консерваторов во главе с лордом Солсбери ушло в отставку. Премьер-министром вновь стал Гладстон. Хотя лорд Рэндольф давно не принимал активного участия в политике, считалось, что в оппозиции он снова будет иметь влияние. «Никто не лелеял этой надежды более страстно, чем я», – вспоминал Черчилль. Но надежда оказалась иллюзией. «Несмотря на то что я тогда мало слышал об этом, – позже писал Черчилль, – любому, выросшему в доме моего отца, было совершенно ясно, что это стало огромной политической катастрофой».
Этим августом в Банстеде Черчилль поразил отца тем, что выпалил из двустволки в кролика, который появился на газоне под окном. «Отец очень испугался и рассердился, – вспоминал Черчилль, – но, поняв, насколько я из-за этого расстроился, утешил меня. Тогда у нас с ним произошел один из трех или четырех длинных доверительных разговоров, которыми я могу гордиться». Лорд Рэндольф объяснил сыну, что взрослые, поглощенные собственными заботами, не всегда внимательны по отношению к детям, и в приступе раздражения могут наговорить грубостей. «Затем, – писал Черчилль, – он в благожелательном тоне завел разговор о школе, поступлении в армию и о взрослой жизни, которая у меня впереди. Я завороженно слушал эти внезапные откровения, столь отличные от его обычной сдержанности, изумляясь его глубокому пониманию моих проблем. В конце он сказал: «Пойми, у меня тоже не всегда все получается. Каждое мое действие истолковывается превратно, каждое слово искажается. Так что делай на это некоторые скидки».
Осенью к брату, который снова готовился к экзаменам в Сандхерст, в Харроу приехал Джек. «Возможно, – написала леди Рэндольф в сентябре, – я слишком допекала тебя, пытаясь превратить в некий идеал. Однако было бы неплохо, если бы ты на сей раз приналег как следует». Даже директор помогал ему. «Уэлдон очень добр, – рассказывал Черчилль матери. – Он каждый вечер отдельно занимается со мной – дело доныне неслыханное, поскольку у него, конечно, очень мало времени».
Экзамены должны были состояться в конце ноября, за день до восемнадцатилетия Черчилля. «В этом семестре он работал блестяще, – сообщил Уэлдон леди Рэндольф. – Теперь он понимает необходимость упорного труда, и, что бы с ним ни случилось впоследствии, я буду считать, что за последние двенадцать месяцев он приобрел урок на всю жизнь. Он может теперь с полным правом сказать, что отвечает за все, что сделал в последнее время».
После оглашения результатов экзаменов Черчилль с сожалением узнал, что опять не прошел. Он оказался лучшим по многим предметам, но набрал 6106 баллов – на 351 меньше, чем требовалось для поступления. По химии, в частности, он стал восьмым из 134 кандидатов. Впрочем, как и предупреждал Уэлдон лорда Рэндольфа, из-за повышения проходного возраста теперь баллов, скорее всего, нужно будет набрать больше. Преподаватель математики Ч. Х. П. Мейо ободрял Черчилля: «Набрать дополнительно 900 баллов за столь короткое время – это очень хорошо и должно вселить в тебя уверенность на следующих экзаменах в июне».