Чердаклы
Шрифт:
Ради чего? Человек становится сво-бод-ным! Биочип освобождает человека от забот, от ответственности, он способен брать на себя решение самых трудных вопросов. Вот ты держишь армию имиджмейкеров, спичрайтеров, визажистов, специалистов по походке, по речи, по мимике. А зачем? Хороший чип избавит тебя от этих дармоедов. Хороший чип делает ненужными и партию, и правительство…
Такие дела. Ушел, наконец-то. Когда же он утихомирится?.. Бут нашаривает в кармане маленький металлический цилиндр, вытряхивает из него белую пилюлю, похожую на крупную жемчужину, и бросает в рот. Вот, принцесса, не ценят. Никто. Совсем. Через столько страхов пришлось пройти. Когда-то в молодости был влюблен в девочку. В
Скрыться от всех. Уйти от охраны. Выбросить дурочку. Переменить внешность, добраться до вокзала, сесть на поезд дальнего следования и уехать куда-нибудь в Гаррикалье. Выйти на совершенно незнакомой и случайной станции. Встретить в придорожном ресторане какого-нибудь гуляку, просаживающего деньги, заработанные на прииске. Выпить с ним. Потолковать обо всем. И податься туда – на прииски. На алмазные копи какие-нибудь. Работать и жить так, чтобы никто не знал, кто ты. Ни страха, ни упрека. Ни друзей, ни Павлова. Совершенно неожиданно встретить там ее. Галя, боже мой, какая неожиданность, вы совсем не изменились…
Глава II. 9 марта т.г
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … голова с одной бровью:
Владельца трехкомнатной квартиры на проспекте Масленникова, Владислава Годовщикова, к удивлению соседей, стало интересовать содержимое мусорных контейнеров. Забив до предела всякой дрянью, типа дырявых тапок, поломанной мебели и бутылок из-под жидкости для мытья посуды, собственную жилплощадь, профессор Годовщиков начал складировать мусор на лестничной площадке. Попытки соседей морально воздействовать на преподавателя СамГУ ни к чему не привели – коллекционер утверждал, что он формирует музейный фонд «Русская городская культура XXI века». Проблему пришлось решать в судебном порядке – приставы районного федерального суда вывезли из подъезда три грузовика хлама.
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … ….
Зиновий Давыдов
В очередной раз Сенотрусов предложил мне как следует подумать. Чувствовал он себя, видимо, несколько перевозбужденным после вчерашних обильных возлияний в кругу своих многочисленных ассистенток. Кричал что-то о магии власти, о полете к вершинам и низвержении врагов в преисподнюю. Сенотрусов не любит врачей, детей и налоговые органы. Гордится членством в региональном Комитете духоподъемного перевоспитания. На полном серьезе как-то расспрашивал, что я знаю о масонах. Кто у нас масон? Бут – масон? Все правители современного мира масоны. Интересно, у нас есть ложа? Как бы точнее узнать.
СЕНОТРУСОВ: Я себя мыслю где-то там (он мотает затылком назад и вверх – там у него за спиной портрет президента Бута). А что?.. Простой… э-э-э… офицер стал президентом. А я все-таки историк, кандидат наук, философ, политолог. Мы с ним даже мыслим одинаково. Может быть, я даже как-то шире (смотрит внимательно на мое лицо). Зина, что тебя не устраивает? Хочешь какого-нибудь урода? Этот хоть адекватный и уже успел насытиться. Так что не советую тебе бегать на митинги и орать: Гриша, пора и честь знать! Что он ни делает, он всегда прав, другого Бута у нас нет.
Все детство, почти до самого университета, я жил под знаком Зины. Спасибо родителям, услужили. Потом как-то перед университетом прервалось – редко кто называл меня Зиной с той поры. Либо Зиновием, либо просто Давыдовом. Только Тате было позволено… Да еще вот… Сенотрусов, хамская рожа…
Он никогда не смотрит собеседнику в глаза. Когда я сказал: суетишься, Сенотрусов начал кричать и брызгать слюной. Слышать такое ему было обидно. Он считает себя системным человеком. Фанатиком оптимизации. Волосы на голове у него сильно поредели. Лысина и кудри – что может быть омерзительнее? В туалете у него ровной стопкой сложены журналы «Катера и яхты».
Ненавижу яхты и автомобили, навороченную кухонную технику, компьютеры, все новое, ненатуральное, неестественное, синтетическое, скрытое, плюс то, что еще будет, о чем помыслить пока невозможно. И хотя сам часами сижу в Интернете, ненавижу этого монстра. Сенотрусов мне так и говорит: ты неисправим, не будешь перестраиваться – расстанемся. Он способен часами говорить о своих несомненных талантах. Когда-то недурственно рисовал, а теперь создает художественные произведения в прозе и стихах. Обнаружил как-то у Пелевина прямые заимствования из его, Сенотрусова, творений. Как же это ему удается, спрашивал он, сурово глядя куда-то в сторону, ведь я ничего не публиковал? Бизнес-идеи у него тоже воруют. Он возмущается, кричит: этого я так не оставлю!
Весеннее солнце палит прямо в окна сенотрусовского кабинета, голубые шторы по этой причине плотно задернуты, и в какой-то момент раздается настойчивый стук в окно. Это весьма необычно – кабинет все-таки располагается на третьем этаже. На одной из штор появляется хорошо различимая темно-синяя, почти черная тень. Сенотрусов замолкает, напрягается и, глядя мне прямо глаза, шепотом произносит: что это? Я пожимаю плечами и, хотя сам изумлен не меньше Сенотрусова, не произношу ни звука. Стук повторяется, и, судя по колышущейся тени, кто-то пытается открыть окно. Юлия! – истерично орет Сенотрусов, – иди сюда! Срочно! В кабинет влетает одна из его многочисленных ассистенток, Сенотрусов показывает на окно: что это там? Девушка подходит к окну, отодвигает штору, затем пронзительно визжит и выскакивает из кабинета.
СЕНОТРУСОВ: Юлька! Куда ты? Что там? Что ты видела?
ЮЛИЯ: Там какой-то олимпиец с веревками, Валентин Сергеевич! Со страшной рожей!
СЕНОТРУСОВ: Какой, к черту, олимпиец?
ЮЛИЯ: То есть альпинист. Я даже отсюда его вижу…
Я поднимаюсь, подхожу к окну, отдергиваю шторы – за окном никого нет. И в этот момент раздается стук в другое окно. Сенотрусов пулей выскакивает из кабинета. Я следую за ним.
Весь следующий день Сенотрусов проводит в Самаре, у него там неотложные дела. А когда под вечер я прихожу к нему в кабинет, обнаруживаю, что все три окна забраны в крепкую металлическую решетку… После этого случая Сенотрусов несколько месяцев не пил, до 28 июля, пока не прошли выборы в местную Думу.
Тимур Мосолапов
Тимур Мосолапов был дважды героем. В середине восьмидесятых, почти сразу после окончания школы, попал в Афганистан. А оттуда прямиком в Чернобыль…
На митинг он обычно прикатывал на инвалидной коляске в сопровождении группы немолодых, но крепких мужиков в камуфляже. Одновременно с ним появлялись почти все городские колясочники. Это была его армия. Общественное движение Самокат 15+ объединяло всех обездвиженных, передвигающихся с трудом, многих пенсионеров и даже онкологических больных. Таких в городе было много. Иногда казалось, что город только из таких и состоит.