Череп Тимура
Шрифт:
– Вы с братом? – огляделся Александр.
– Нет, Гиви в другом вагоне. Там много земляков. Я только что оттуда. А ты почему один? Где Заколов? – в свою очередь удивился Орбелиани.
– У него тоже проблемы, – как бы продолжая свои мысли, проговорился Сашка.
– Да что ты говоришь! Какие могут быть проблемы во время отдыха?
– Головоломку решает.
– Ну, голова! Даже на отдыхе задачками увлекается.
– Это не тривиальная задачка. Надо разгадать шифр на старой фотографии.
– Я тоже кроссворды люблю. Ты знаешь, если
– Это не кроссворд. – Расстроенный Александр отмахнулся от пустой болтовни преподавателя, посмотрел на часы и огорчился еще больше. – Тихон опаздывает, неужели…
– Что-то случилось? – участливо поинтересовался Орбелиани.
– Возможно, очень даже возможно, – грустно ответил Евтушенко, вспомнив нежданный визит милиционеров, свое бегство через окно и оставшегося в западне друга. А если учесть двух убитых человек, к которым ходил Тихон, то и без того безрадостная картина окрашивалась в совершенно мрачные тона. И все из-за бесцеремонной девушки, с которой знакомы-то менее суток. И зачем Заколов связался с Тамарой Кушнир, от нее все неприятности.
Евтушенко тяжело вздохнул, но предпочел не объяснять детали.
Туристический поезд отправился с ташкентского вокзала с пятнадцатиминутной задержкой. Александр Евтушенко во все глаза смотрел на проплывающие за окном плиты перрона в надежде увидеть Тихона и Тамару. Они могли успеть запрыгнуть в уходящий состав, если бы выскочили сейчас на платформу. Но платформа оборвалась, замелькали перекрестия железнодорожных путей, Заколов не появился.
– Опоздали, – расстроился Евтушенко, глядя на полосу однообразного бетонного забора вдоль железнодорожных путей и давно некрашеные фанерные буквы в рост человека: СЛАВА КПСС.
– Послушай, а Заколов не планировал остаться в Ташкенте? – поинтересовался Зураб Орбелиани. – Может, он познакомился с красивой узбечкой и потерял голову?
– Да уж, познакомился, – с сарказмом ответил Александр. – С типичной скромной узбечкой.
– Тогда ты зря переживаешь.
– Нет. Тихон четко сказал, что встретимся в поезде. Его формулировки всегда предельно точны.
– Может, он увлекся головоломкой, о которой ты говорил, и забыл про время?
– Нет. Он ее уже разгадал и даже записал решение на обороте фотографии.
– Какой фотографии?
– Там картина со странным посланием.
– Интересно. Люблю картины.
– Мне гораздо интереснее, что с ним случилось. Вечно Заколов попадает в неприятные истории.
– Неприятные, но поучительные, – раздалось из открывшейся двери купе.
На пороге стоял невозмутимый Тихон Заколов, из-за его плеча выглядывала Тамара Кушнир.
– Тихон! – обрадовался Сашка Евтушенко.
– Здравствуйте, – Тихон заметил преподавателя и сдержанно кивнул.
– Заколову салют! – протянул руку Орбелиани, коротко объяснив причину своего появления в купе.
– Выходит, у вас свободное место. Уступите его девушке.
– Ах, какая узбечка! – воскликнул Зураб, разглядывая Тамару. – Если бы знал, что в Ташкенте такие девушки, приехал бы на неделю раньше. Разрешите познакомиться, меня зовут Зураб.
– Тамара, – сдержанно представилась Кушнир. – Только я не узбечка.
– Какое совпадение! Я тоже! – рассмеялся преподаватель.
– Так что, свободное место найдется? Мы заплатим, – уточнил Заколов.
– Какие могут быть деньги, о чем ты? Мне будет только приятно, что путевка не пропала. Располагайтесь свободно, не стесняйтесь, я чаще всего буду гостить у брата в соседнем вагоне.
Заколов и Кушнир подсели к Евтушенко. Зураб Орбелиани расположился напротив. Возбужденный Александр толкнул Тихона локтем:
– Я думал, все! Вы опоздали. Почему так поздно? Не успели покинуть квартиру?
– Успели. Но бежали слишком быстро. Вот милиционеры около метро нами и заинтересовались. Хорошо, Тамара выручила. Наплела что-то про женские критические дни и недостаток гигиенических средств, сержант покраснел и отпустил. Артистка! А на вокзале тоже торчали милиционеры, и я решил подстраховаться. Мы подсели на стрелке в последний вагон, когда поезд тронулся.
– Тебе это не впервой, – улыбнулся Сашка.
– Кому как, а я коленкой ударилась. – Тамара потерла ушибленную ногу.
– В следующий раз получится лучше, – приободрил Тихон.
– Не надо мне следующего раза. Лучше расскажи, какое послание ты расшифровал на картине?
Заколов достал фотографию картины.
– Принцип шифровки я вам уже объяснил. Так вот, я подставил буквы вместо графических символов, и получилось следующее.
Заколов перевернул фотографию и показал ребятам. На карточке крупными буквами было выведено:
Заколов обвел ребят вопросительным взглядом. Они молчали, осмысливая увиденное.
– Вернись в начало. Сотвори золотое кольцо, – медленно прочел Александр.
– Что значит: вернуться в начало? Куда это? – растерянно пролепетала Тамара.
– А золотое кольцо? – задумчиво покрутил пальцами Евтушенко.
– Об этом нам и предстоит подумать.
– Я рассчитывала, что у нас в руках появилась четкая инструкция.
– Это и есть инструкция, смысл которой нам предстоит понять. Что думаете?
Притихший Зураб Орбелиани, словно вопрос был адресован лично ему, скромно поднял вверх обе руки:
– Такие загадки не для меня. Даже не понимаю, о чем вы. Я, с вашего позволения, займу верхнюю полку и буду спать. Уже поздно.
– Мы выйдем, – встрепенулся Заколов.
– Нет, нет. Не обращайте на меня внимания, делайте что хотите. Я сплю крепко.