Черепа

Махавкин Анатолий

— Погодь, Величие. Что им там про нас наплели? Не могли же так просто цельную особую бригаду кинуть. Я так думаю, что это — вообще все ловчие, какие в Нарменсе имелись.

— Типа мы — заговорщики, супротив трона, — тут даже я охренел. Поглядел на Хлою, на Джессипа. Ну да, ну да, так и есть. Особливо вон та, психованная, бунтует. — Вроде, как мы нашли какую-то бабу, на рожу сходную с Её величием и типа её — на трон.

— Бред! — Хлоя с трудом подбирала слова, так её трясло. — Кто в это поверит? Кто вообще поверит в подобную чушь?

— Стоп, — я поднял руку и поглядел на поле

боя. Мои слезли с лошадей и пехом добивали выживших. — Эй, Свин, погоди. Тащи сюда пару подранков.

Хлоя продолжала злобно пыхтеть, а Джессип молчал и елозил рукой по роже. Видать уже сообразил.

Свин И Перо притащили двух подраненных ловчих. У одного оказалось разрублено плечо, у второго — шла кровь из пуза. Но вроде как держатся. Никто даже не подумал плюхнуться на колени перед Её величием. Ишь, какие нахалы!

— Эй, придурки, — оба злобно уставились на меня. — Какого хрена не приветствуете вашу королеву, Хлою?

— Пошёл ты! — сплюнул кровью тот, что с проткнутым пузом. — Срать мы на всех вас хотели!

— Королева! — второй повизгивая рассмеялся. — Кому ты чешешь, мразь! С такими-то уродами, ха!

— Очень умный ход, — криво ухмыляясь, сказал Джессип. — Предполагал, что твой Дариус придумает нечто, эдакое.

Хлоя покачнулась в седле, точно её приложили по физии.

— Вот скажи, есть у тебя документ, что ты — королева? — спросил я. Псих гыгыкнул. — Нету? Значит, неча бунтовать супротив трона.

— Подумать только, — Хлоя побледнела, до синевы. — Отсутствие привычных атрибутов превращает тебя в ничто…

— То-то и оно, — я махнул рукой. — Кончайте этих и двигаем дальше.

— Крест! — в глазах Величия что-то блестело. — Но это же — просто солдаты, которые выполняли свой долг!

— Да? А я чем, по-твоему, занимаюсь?

Часть 2. Глава 3

3.

Дохлых ловчих мы свалили на обочину дороги, хоть Псих и ворчал, типа, кому нужно — тот пущай и убирает свой мусор. Однако, тут Величие упёрлось — не спихнёшь. Понятно, вроде хоть так заступилась за своих. Ну и хрен на них — не переработались. Коней придётся оставить, как ни жалко. Ежели имелось бы свободное время зашибили бы неплохую денюжку.

Из наших с концами накрылись четверо. Не, полегли конечно чисто по-пацански, храбро. В самом начале боя, пока большая часть Черепов обходила по лесу, два десятка наших удерживали пятьдесят опытных егерей на тракте. Передних всё-таки смяли, а у остальных получилось сдюжить, выстоять. В этот момент подоспели остальные с боков и врага взяли в кольцо.

Носа. Щепеня, Серого и Пса отнесли в лес и вырыли порядочные могилы, чтоб ни одна хищная тварь не сумела добраться и сожрать мертвяков. Жизнь у пацанов вышла беспокойная, пусть хоть после смерти нормально отдохнут. Выбрали что-то, вроде небольшой полянки, с травкой, кустиками и родником — всё, как полагается.

Я оставил на тракте парочку, чтоб следили за дорогой, а остальные рыли ямы. Вышло быстро, хоть и не нашлось ни хрена подходящего из инструмента. Погибших завернули в плащи, сунули каждому в руку флягу с самогоном, и я толкнул речь. Псих, когда хоронили Лебягу, сказал, типа так полагается, раз мы отряд, а не какие-то чуханы из подворотни.

— Короче так, — сказал я и откашлялся. Слова ни черта не торопились на язык. — Ясно-понятно, что все мы туда попадём, но торопиться ни хрена не надо, И если уж вышло, то только так, как пацаны. Сделали дело, не сдрейфили, помогли остальным. Ежели там, на том свете что-то есть, может им зачтётся. Теперь хуч вдоволь отоспятся.

Все глотнули самогону, как полагается. Могилы закопали. В холмик каждому воткнули его меч, и Хорь брякнул, типа не мешало бы как-то подписать.

— Оно им надо? — спросил Псих. — Думаешь, когда копыта отбросишь, тебе оно из-под земли так важно будет, что там сверху намалёвано?

Пока мы занимались всей этой невесёлой шнягой, Джессип и Хлоя молча стояли недалеко от нас и смотрели. Кто-то из моих придурков, вроде как Кошель, промямлил, типа пацаны полегли из-за них, но дурака никто не поддержал.

— Дура, — сказал Перо. — А ежели бы нас какие лесные братья накрыли на тракте или энти, гуси речные, во время рейда? Тоже они виноватые были бы? Жисть просто такая, дурная.

Чтобы быстрее доходило, я отпустил Кошелю плюху и отправился к нашим дворянчикам. Стоило перебазарить, что делать дальше. Ехать назад — смысла никакого, снова тащиться к развалинам замка я не собирался ни за какие коврижки. Поэтому у нас оставался единственный путь — вперёд. Вот только там имелся единственный мост, перед которым засело, как минимум полтысячи ловчих. Они и так не шибко миловали всяких бандюганов да изменщиков, а когда прознают, что мы перебили их корефанов, совсем озвереют.

Короче, я вообще не представлял, как нам перебираться через реку. И ладно бы только это! Больше всего бесило, что аккурат за рекой стоял распроклятый Нарменс. Городишко, куда нам вот как серпом по яйцам нельзя! Нет, когда мы последний раз чудили там с местными всё гляделось просто, зашибись и рыжья получилось наковырять аж два мешка.

Но золотишко быстро закончилось, а после рыбка наквакала, типа все трое — и Вука, и Лапса, и Чеба, короче, все так хотят расцеловать Черепов в дёсны, что аж слюной исходят. И все, мать бы их так, такие затейники, когда дело касается врагов, что аж волосья на заду дыбом поднимаются. Не, ежели прийти, покаяться, признать вину и вернуть деньги, то тебе просто перережут горло и на этом всё. Проблема в том, что деньги брать неоткуда, да и прощения просить никто не собирается.

Как мне показалось, Величие ещё не совсем очухалась после той замечательной новости, где она плетёт заговор супротив трона. Ну то есть, когда я принялся рассказывать о наших неприятностях, она смотрела на меня так мутно, будто перед ней стоял и чухал языком какой-то левый тип, невесть откуда нарисовавшийся в окрестностях.

Потом Хлоя провела рукой по лицу и вздохнула.

— Крест, прости меня пожалуйста. Повтори ещё раз. Откровенно говоря, последние события несколько выбили меня из колеи. Всё происходящее…Как-то чересчур быстро, чтобы удерживать все нити.