Черепаховый суп
Шрифт:
Так вот, мы с Буги любили друг друга и ненавидели. Такова была наша жизнь.
А когда вдруг не оставалось возможности любить или ненавидеть – мы плакали, выли, катались по земле. Мы учились новому чувству, которое рождается, когда умирают на твоих глазах и ненависть и любовь. Чувству бессилия.
Я не знаю, что такое смерть. Все еще не знаю, хотя скоро у меня будет шанс это узнать. И там, за гранью, или даже на самой грани я наконец смогу понять главное – стоила ли того наша жизнь? Стоила ли она нашей любви, нашей ненависти, нашего бессилия. А если нет, тогда перед вратами небесного Освенцима я, пожалуй, задержусь. У меня
Мы похоронили Буги у подножия ровной каменной стены. Наверное, эта стена образовалась давно, в результате такого же землетрясения, она выглядела так, как будто кто-то отрубил от нее кусок скалы исполинским тесаком. Так вот, у этой стены в камне была трещина глубиной метра полтора, а ее длины хватило, чтобы Буги легла туда с согнутыми ногами и осталось еще немного места. Я попытался разогнуть ей ноги, но не смог – тело Буги уже окостенело, несмотря на жару. Мы натаскали камней и сложили их сверху, чтобы получился холм. Вокруг не было никаких ориентиров, и тогда мы прикатили к могиле Буги огромный валун, похожий на бензобак мотоцикла. Вообще-то Буги терпеть не могла мотоциклы, но вокруг не нашлось ничего более подходящего. А место было отличное. Я догадываюсь, что покойнику, в общем-то, без разницы, где его похоронят, это важнее для живых. А в свете того, что я услышал позже от Полковника, так вообще смешно о таком рассуждать. И все равно, место, где мы похоронили Буги, было отличное. Отвесная серая стена над ступенчатыми подступами к предгорьям Дракона. Ступени покрыты очень светлым, почти белым песком и темной каменной крошкой. По утрам солнце срывается со скалы в капризное небо круга третьего и уходит туда, где за кругами и расстояниями стоят на заставе бетонные плиты кордона.
Если вы читаете эту рукопись, значит, Полковник был прав, и того места уже нет. Но это не так уж важно. Оно было, честное слово, – именно таким, каким я его описал.
И, разумеется, это была Нулевая.
57. Груз
Мы сидели около могилы. Я курил, Сабж, набрав горсть мелкого гравия, кидал его на песок. Иногда камень отскакивал и делал несколько «блинов». Как по воде.
– Макс, а ты знаешь, что кузнечики не слышат звука взрывающегося снаряда? – спросил Сабж, глядя в сторону каменного лабиринта.
Я посмотрел сначала на него, потом на лабиринт, потом снова на него. Я не догонял – километров на двадцать вокруг нас не было ни одного кузнечика.
– Ну да. Это вроде как инфразвук для них.
– Ага.
– И что?
– Да нет, ничего, просто вспомнил. Что будем делать с грузом, Макс?
О, черт! Груз! Когда мы отправлялись в пустыню, тубус с грузом висел на Сабже. Теперь его на нем не было. И на Буги не было.
– Твою мать! Гд е груз, Сабж?
– Там, – сказал Сабж, кивая на лабиринт. – У самого края. Но глубоко, метров пять, наверное. А сверху – кусок базальта весом в пять тонн. Может, больше.
Мы снова спустились к лабиринту. Сабж впереди, я прикрывал, взяв дробовик Буги. Солнце начало медленно ползти вниз – я и не заметил, как пролетел этот день. Сабж показал на огромный кусок камня, вывороченный из земли. Просто камень, только очень большой. Он выглядел как каменная константа, казалось, его
– Может, попробуешь его расколоть? Как ту стену в доме шляпников? – спросил я.
– Я устал Макс, – пожал плечами Сабж, – устал как собака. А даже если бы и не устал... Ты представляешь себе, что такое пять тонн базальта? Нам не достать груз.
– Выходит, трип накрылся?
– Выходит так.
...Лежать головой на каменном могильном холмике было неудобно. Я выдержал минут десять. Сабж – немногим дольше. Небо было синим, с зелеными пятнами там, где четверть часа назад село солнце. А вокруг луны оно было просто зеленым.
– Слушай, у нас же куча времени в запасе, да? Можно просидеть тут неделю. Сначала ты расколешь эту глыбу, потом понемножку будешь дробить.
Сабж отрицательно покачал головой.
– Нереально?
Он кивнул, подобрал с земли плоский камень и попробовал запустить «блин». Камень зарылся в песок.
– Почему?
– Потому что даже если ты сможешь выгрести пять тонн гравия, при этом устроишь столько шума, что соберется весь местный террариум. Они, конечно, сейчас все пришибленные, но за неделю придут в себя. Макс, это невозможно. Ты не думай, я уже все варианты перебрал. Вдвоем нам не справиться. И еще: я не знаю, что это был за груз, но когда сверху падает глыба весом в пять тонн – вряд ли что-то останется.
– Хреново. Но ты же не уверен, что груз поврежден.
– Не уверен, ну и что? Достать его вдвоем мы все равно не сможем. Я вижу только один выход – идти на Территорию Штиля, а потом вернуться сюда с подмогой.
– А если на Территории Штиля нет ни одной группы?
– Ну... есть же инженеры.
– Инженеры? Да ну...
– Других вариантов нет.
Зеленые пятна на горизонте растворились в синем, только луна продолжала тащить свой шлейф, похожая на грузовик-дальнобойщик.
– К тому же нам не хватит жратвы на неделю, – подытожил Сабж.
Я снова лег головой на могильный холмик. Потом сполз и подсунул под нее полупустой бурдюк из-под воды.
– Выходим утром. Ты как?
– В норме, – ответил Сабж. – А ты?
– Хрен знает. Утром мне казалось, что пара ребер сломано. А сейчас вроде бы все нормально.
– Тогда выходим.
58. Отель у погибшей метрополии
Весь следующий день мы взбирались по зажатой между двумя стенами базальта дороге. Это оказалось нелегко. Тропа и раньше была не ахти как проходима, а теперь нам еще то и дело приходилось перебираться через завалы. К полудню ни у меня, ни у Сабжа уже не осталось сил. Мы остановились, перекусили остатками вяленого мяса и пошли дальше. Ни одной живой твари нам не повстречалось, как, впрочем, и мертвой. Наверное, всех разогнало землетрясение. К вечеру мы добрались до Глаза Дракона. Вернее, до того, что от него осталось.
Глаз Дракона – это древняя крепость, которую построили еще в те времена, когда мир не был поделен на метрополии. Говорят, когда-то в ней скрывался Коперник. Это тот парень, который первый заявил о том, что Земля на самом деле плоская, а не круглая. Правда, он думал, что она плывет прямо по Океану, отчего на Земле случаются наводнения. Коперника за это сожгли. Если вам, кроме этой моей рукописи, попал в руки информационный банк Полковника, раскрутите поиск по двум определяющим словам: «Коперник» и «Инквизиция». Пламенные были времена.