Через семь гробов 2
Шрифт:
Встать на горные лыжи решили только Корневы и Вителли. Причем, если Корневу когда-то, хоть и давненько уже, доводилось этим заниматься, то итальянцы честно признались инструкторам, что у них это первый раз. Инструкторы, два молодых, даже, пожалуй, слишком молодых, парня, явно братья, даже не пытались отговорить тезку с его Моникой, но когда взялись за свое дело, Корнев быстро поменял первоначальное мнение, что ребята в стремлении заработать не думают о безопасности неопытных подопечных. Как раз на безопасность и делали упор Боб и Джим, как их звали. Главные уроки, которые они преподавали, состояли в том, как удержаться на лыжах, и как, если что, правильно падать. Впрочем, насколько мог судить Корнев, в таких ботинках получить сколько-нибудь серьезную
Склон для спуска им выделили опроще. Итальянцам явно помогала хорошая танцевальная школа — на лыжах они держались легко и даже умудрились ни разу не упасть. А вот Корневу пару раз пришлось покатиться по снегу отдельно от лыж и палок, зато когда он не падал, скорость спуска, особенно на поворотах, показал куда более высокую, чем новички. Но всех поразила Хайди. Скорость и ловкость, с которыми она лихо скользила по склону, в конце концов убедили инструкторов дать ей прокатиться по трассе более сложной, где она просто с блеском показала свое умение. Вителли восхищенно аплодировали и цокали языками, Дюбуа и Хаксли, пришедшие посмотреть, присоединились к аплодисментам, а Роману оставалось только принимать поздравления и прочие словесные восторги, раз уж сама жена не могла сейчас их слышать.
Как это обычно бывает, когда одни отдыхают, другие работают. В то самое время, когда Хайди устраивала пассажирам «Звезды счастья» горнолыжное шоу, стюардесса Кэтти занималась уборкой кают. Дело, в общем, не такое и сложное. Системы циркуляции воздуха снижали количество пыли до минимума, специальные покрытия мебели и полов облегчали их мытье, а особые моющие средства позволяли быстро и без каких-то затруднений вымыть всю сантехнику. Да, занятие несложное и привычное.
Сегодня, однако же, уборка оказалась для Кэтти не совсем привычной. Дядя Айвен (ну для себя-то могла же она называть капитана Ферри именно так, а не сэром, как на людях!), дал ей задание сделать снимки чемоданов во всех каютах, где ей предстояло убираться, и указал, какие именно каюты убирает она, а какие Сьюзи. Зачем дяде это, Кэтти не особо вникала, хотя и предполагала, что руку к этому приложил мистер Корнев, пассажир из России. Что-то дядя стал часто общаться с этим мистером Корневым, приглашая его то на мостик, то к себе в каюту. Странно это… За все те полгода, что дядя устроил ее на «Звезду счастья», такую его дружбу с пассажирами Кэтти видела впервые. Ну, в конце концов, не ее это дело. Кстати, этот мистер Корнев очень даже ничего, такой, хм, интересный. Кэтти даже жалела, что он здесь с женой. Вспомнив, как миссис Корнев пыталась сжечь ее взглядом, Кэтти пожалела уже не себя, а симпатичного русского, вынужденного жить с такой злобной мегерой.
Но подобные раздумья не мешали девушке работать и никак не отвлекали ее от дела. Так, чемоданы в каюте, которую занимал бедолага Саммер вместе с мисс Стоун… Кстати, сейчас, похоже, тут все-таки живет мужчина, этот неприятный мистер Бейкер. Вот же какая тварь эта Стоун, только-только увезли ее мужика, как она сразу другого к себе в постель зазвала. Шлюха!
От возмущения Кэтти далеко не сразу заметила, что с этими чемоданами что-то не так. Только закончив уборку в каюте мистера Бейкера и мистера и миссис Недвицки и перейдя в последнюю на сегодня каюту мистера Хаксли, она поняла, что именно ей не понравилось. Ну и ладно. Ей надо убраться и сделать снимки, а про чемоданы она потом дяде расскажет.
Глава 25
На «Звезду счастья» вернулись уже довольно поздно. Ленни Грант, летавший в горы вместе с пассажирами, еще на обратном пути приглашал всех в салон, особо напирая на отсутствие необходимости одеваться по-вечернему. То ли поддавшись его напористым уговорам, то ли от желания
Капитан Ферри, поддерживая игру, слушал Гранта только что не раскрыв рот, солидно кивая головой в знак согласия с тем, какие замечательные люди почтили «Звезду счастья» своим присутствием, и всем своим видом показывая, что перевозить таких пассажиров для него ну просто величайшая честь. Как ни странно, понемногу втянулись в представление и сами пассажиры, обсуждая вояж в горы во все более восторженных тонах. Что ж, когда еще дедушка Крылов говорил про льстеца, который всегда отыщет уголок в сердце. Но усталость, пусть и приятная, сказала свое веское слово, и уже вскоре пассажиры разошлись по каютам.
Корнев едва успел предупредить жену, что сейчас, скорее всего, последует приглашение от капитана, как пропищал сигнал внутренней связи. Дорогу до капитанской каюты Роман теперь мог найти и сам, но за дверью его уже поджидала Кэтти. Пока они шли, Корнев пытался думать о результатах разговоров, которые они с Хайди вели с Дюбуа и Вителли. Решение поговорить с итальянцами и французами по отдельности оказалось до крайности удачным, и Корнев с ужасом думал, что могло бы быть, устрой они общую беседу.
Обоих Вителли очень быстро удалось убедить, что никакого раздвоения личности у них нет, и переживать за свое психическое здоровье им не стоит. Кстати, сделать это получилось даже проще, чем Роману было разъяснить все это жене. А вот с Дюбуа вышло куда как интереснее и непонятнее. Что французский коммерсант, что его маленькая мадам отреагировали на осторожные двусмысленные намеки, с которых Корневы начали разговор, таким образом, что Роман и Хайди абсолютно уверились в полном отсутствии у собеседников каких бы то ни было ложных воспоминаний. Вообще. И вот этого Корнев никак не понимал…
— Знаешь, Роман, — сказал капитан, едва за Кэтти закрылась дверь, — все оказалось даже занятнее, чем ты предполагал.
Корнев изобразил на лице самый живой и неподдельный интерес, тем более что актерствовать в этом ему не пришлось.
— Вот смотри, — капитан протянул ему несколько снимков. Так, вроде ничего особенного. Надо будет потом вспомнить, какие из них чьи, хотя чемоданов Бейкера он не видел. Ничего, видел остальные, значит, оставшиеся и будут бейкеровскими.
— Два дня назад Кэтти убиралась в этих каютах, — продолжил Ферри, — и она говорит, что тогда чемоданы стояли иначе.
— А она может сказать, как именно? — Корневу с трудом удалось не показать свое нетерпение. Мать же в перемать, не ошибся!
Вместо ответа капитан молча подошел к двери и открыл ее, пропуская ждавшую снаружи стюардессу.
— Кэтти, покажи мистеру Корневу, какие чемоданы и где ты видела в прошлый раз.
— В каюте мистера Хаксли, вот эти, — девушка уверенно тыкала изящным пальчиком в снимки. Корнев напряг память. Ну точно! Два из четырех чемоданов Саммера и Стоун. Один из трех чемоданов Недвицки. Один из двух чемоданов самого Хаксли. И еще один, который Корнев не помнил, надо полагать, принадлежал Бейкеру. Сошлось!