Через тернии к свету
Шрифт:
Словно четыре призрака, они будут следовать за ним по пятам, всю жизнь, являться в кошмарах и теребить совесть, которая, оказывается, у него все-таки есть…
Берт Климов зарычал от злости, дернул рукой рычаг управления и полетел вслед за «Юкастой».
Оранжево-розовое марево уже поглотило патрульный крейсер целиком и начало уменьшаться. Хотя Берт не исключал, что от напряжения у него начались галлюцинации.
Нырнув в невыносимо яркий кисель, Берт неожиданно очутился в открытом космосе.
По ту сторону марева оказалось вполне обычное межгалактическое
Вокруг по-прежнему был космос. Кое-где мерцали звезды, собравшиеся в неизвестные Берту созвездия. Темнота имела немного странный, чуть сиреневатый оттенок, отчего-то напоминая северное сияние.
Берт Климов сглотнул образовавшийся в горле комок и сделал глубокий вдох. Он понял, что находился в совершенно чужой, незнакомой галактике. Быть может, даже в другой Вселенной, выход из которой только что захлопнулся у него за спиной.
Недалеко от капсулы Климов разглядел «Юкасту», свободно плавающую в вакууме. Корабль не подавал никаких признаков того, что на борту остался кто-нибудь, способный управлять судном. Но в то же время, Климов отчетливо помнил, что «Юкаста» вошла в марево сама — четко и ровно. Неуправляемый никем крейсер не может так летать. А автопилот никогда не поведет корабль в несуществующий на звездной карте квадрат.
Значит, Берту придется подняться на «Юкасту», чтобы спасти тех, кто был еще жив. А также починить систему подачи кислорода, потому что на капсуле они вряд ли продержатся долго в чужой галактике. Неизвестно, когда они смогут найти обратный выход.
Климов очень надеялся, что таковой существует. Иначе быть не могло. Ведь как-то они попали сюда, а значит, непременно сумеют выбраться обратно.
Очень осторожно Берт подлетел к патрульному крейсеру и запросил разрешение на стыковку. Ему никто не ответил. Тогда Климов сам выбросил трос и прикрепился к борту корабля поближе к аварийному выходу. Надев скафандр, он выбрался из капсулы и пополз по обшивке крейсера, на первый взгляд казавшейся совершенно неповрежденной.
Открыть аварийный люк труда не составило. Проникнув внутрь «Юкасты», Климов отметил, что внутри корабля непривычно тихо. Слабо мерцали лампочки аварийного освещения. Гравитация была в норме. Датчики кислорода работали как обычно. Только коридоры были пусты. И это не предвещало ничего хорошего.
Стараясь не шуметь, Климов направился в рубку, где и обнаружил всех членов команды, лежавших на полу в неестественных позах. Берт наклонился над ближайшим к нему телом и вздрогнул: лицо парня было искажено в нелепой гримасе, глаза широко раскрыты, а губы вытянуты, словно он пытался ими что-то ухватить. Кожа казалась желтой, как пергамент. Берт прикоснулся к щеке парня, но тут же отдернул руку. Тело бедолаги окоченело от холода, в то время как термометр в рубке показывал плюс двадцать градусов по Цельсию.
Берт не спеша обошел всю команду, осматривая и прощупывая пульс каждого. Все, как один, были мертвы. Климов снял шлем скафандра и со злостью швырнул его себе под ноги. Ноздри вдохнули воздух, насыщенный кислородом. Атмосфера была нормальной.
«Так отчего же они умерли? Весь экипаж!» — подумал Климов, ощущая, как ему становится жарко в плотном герметическом костюме, предназначенном для выхода в открытый космос. И это было нормально.
Все на корабле казалось нормальным, и только тела были насквозь промерзшими, словно облитые азотом. Но нигде не было и следа азота. Да и откуда ему взяться в рубке?
Что же это за чертовщина?!
Берт Климов опустился на колени и почувствовал, что его сейчас стошнит. Горькая зловонная масса вырвалась из горла, забрызгав брюки. Тело забилось в ознобе, а желудок пронзила тупая боль. Ему и раньше бывало паршиво, но никогда так, как сейчас, когда перед глазами было столько трупов — столько знакомых ему лиц, почти родных и безнадежно мертвых.
Ведь это, по сути, была его семья…
Его единственные, по-настоящему близкие люди.
Берт Климов вытер рукавом остатки рвотной массы с губ и подбородка и зарыдал. Нет, он не был слюнтяем и изнеженным эстетом — таких попросту не берут в патруль. Просто он еще никогда не видел столько трупов сразу.
Последние двести лет на Земле не было войн. Люди разучились смотреть на мертвые тела своих друзей и молча прятать слезы.
Берт Климов на мгновение ощутил себя маленьким мальчиком, испуганным и потерянным в темной страшной комнате. Однако здравый смысл подсказывал, что не время сейчас раскисать.
Во-первых, следовало выяснить, все ли в порядке с самим крейсером. Сможет ли «Юкаста» лететь?
Во-вторых… Берт подобрал с пола шлем и водрузил на голову. Все-таки в защитном костюме безопаснее. Неизвестно, что убило команду. Быть может, это явление повторится еще раз.
В-третьих, не мешало бы убраться из этой галактики к чертовой матери. Только бы найти выход.
Климов подошел к панели управления и взглянул на мониторы. Ничего. Все пусто. Ни одного сигнала, ни единой зеленой точки, которые говорили бы о том, что сигнал о помощи принят, и какой-нибудь космолет спешит на помощь. Вокруг только звезды — далекие, холодные, незнакомые…
Неожиданно Берт ощутил нечто позади себя. Не услышал, не почувствовал кожей, а именно ощутил: на крейсере было еще одно разумное существо. Разумное — потому что Берта не покидало чувство, будто кто-то скользит в его сознании, перебирает мысли, словно стопку архивных записей, выискивая неизвестно какую информацию, заглядывает глубоко — чуть ли не в самую душу.
— Что тебе нужно? — мысленно спросил Берт, не разжимая губ.
Существо услышало и переместилось куда-то влево от Климова, зависнув в воздухе пеленой прозрачного тумана. Берт слегка повернул голову и застыл в изумлении, наблюдая, как в воздухе движется что-то невидимое, принимая непонятные смутные очертания, то складываясь, то распадаясь, будто прозрачные частички калейдоскопа.
— Кто ты? — прошептал он.
— Правильнее было бы спросить — что ты? — ответило существо на вполне человеческом языке. Однако Климов не успел удивиться. Ответ последовал незамедлительно, — Нет, ты не прав. Я не знаю языка Землян. Я вижу твои образы, выстраиваю в логические цепочки, и посылаю тебе свои. Наши сознания вошли в контакт.