Через тернии
Шрифт:
В 9 лет у меня появился отчим. Познакомила его с мамой сотрудница. Морской волк с рыжей шкиперской бородой. С английским морским биноклем, целым ящиком жевачек и сигар. И … колодой карт с голыми девками. Через год родилась сестра, такая же рыжая как и он. Иногда чтобы разозлить сестру, я называю её чувашкой, ну а что, отец же оттуда. По началу он был ангелом, но не долго. Потом взялся за моё воспитание. Сам то он был из глубинки, где то из под Канаша, это в Чувашии. Эдакий чувашский мачо, отслужил 15 лет на сейнере, ловил рыбу по всему Земному шару. Побывал на всех материках, имел ранее уже трех жен и четырех детей. Внешне чем то был похож на Есенина, такой же залихватский чуб и молодецкая удаль в глазах. Так как, толком до конца воспитать ему никого не довелось, за меня этот псевдо Макаренко занялся всерьез. Гулять мне разрешалось только до восьми вечера, это когда все ночи напролет молодежь обжималась по всем дворам. После восьми вечера мне предлагалось сидеть дома лицом к стене
Но окончательно возненавидел его я после одного случая. Матери подарили щенка восточно-европейской овчарки. Назвали его Джульбарс и у меня появился официальный повод гулять с пёсиком по вечерам. Ели и спали мы вместе, очень любили друг друга, это был мой первый настоящий друг. Девять месяцев длилось наше с ним счастье, но потом то ли он стал слишком большой для 100 метровой квартиры, то ли пугал нашего мачо своим рычанием. В один непрекрасный день чуваш ушел с ним на прививку, а оказалось он настоял в разговоре с матерью, что собаке больше не место в квартире и его надо усыпить. Усыпить мою собаку, моего друга, щенка по сути еще. Какой же надо было быть падалью, что пойти на это. Да и мамаша хороша, говорила тогда еще ей бабушка, что через своих мужиков будет страдать постоянно. Ну вот и всё повторялось, еще один садист. Не помню точно, но когда я узнал это, то попытался его зарезать. Схватил нож из раковины и кинулся на него, но силы были не равны. В 12 лет против сорокалетнего мужика много не навоюешь. Бил он меня в ванной резиновым шлангом от стиральной машины. Бил до тех пор пока с его рук не потекла собственная кровь. Неделю я тогда не вставал с постели. Мать так и не заступилась за меня. Дикий страх остаться одной с двумя детьми в сорок лет застил ей глаза и закрыл их на мужа садиста.
А время шло. Стал заниматься рукопашным боем с 13 лет. И однажды рассчитался с отчимом. Стукнуло мне тогда шестнадцать лет, пил и курил уже в открытую. После восьмого класса пошел в ПТУ на радиомонтажника. Кстати восьмой класс я закончил с одной тройкой, остальные были четыре и пять, но отчим долго орал, что не будет меня кормить если я останусь в девятом. И потому вынужден был пойти подрабатывать. Убегал из дома, ловили. Детская комната милиции, отпечатки пальцев, душещипательные беседы. В 16 я уже выпивал бутылку водки из горла, и как то после такой попойки встретился с нашим мачо. Стоит сказать, что последние пару лет он прятался от меня и пытался слиться с мебелью, но в тот вечер он оставил три своих зуба на стене на кухне. Также обзавелся замечательным переломом правой руки и сотрясением того что у него оставалось в его черепной коробке.
Не осуждайте меня строго за довольно детальное описание, но это впоследствии будет нужно, всё познается в сравнении. В тот вечер руки у меня развязались окончательно. Нет я не убил его, хотя и очень хотелось. Лет через десять он повесился сам от беспробудного пьянства. Не знаю уж что толкнуло его на это, я уже к тому времени не жил с родителями. Нашли его на даче, на чердаке. Случилось это не спонтанно, к потолку был приделан таль-блок, конец веревки был закреплен на верстаке. В общем инженерная мысль билась у него до последнего в голове. Самое страшное что могло случится с человеком, случилось с ним. Мне даже его жалко. Убить себя значит отвергнуть Бога, а это навечно и покаянию, увы не подлежит. Не знаю, зачтётся ли ему, то что он настоял окрестить нас с сестрой.
В середине 80-х Москве было довольно много комиссионок. Но не настолько много как хотелось бы. Большой спрос был всегда на кассетные магнитофоны, преимущественно японские, хотя были достойные модели и у европейских производителей. А также стационарные деки, вертаки, усилители и колонки. Тогда стали появляться видеомагнитофоны. Комиссионки преимущественно располагались в центре города, но были и за городом, про них мало кто знал и ценник там был гораздо ниже. Мы с приятелем знакомились с заинтересованными людьми около комка, скажем на Баррикадной. Цены там были ого какие и клиент завистливо щелкал золотыми зубами глядя на блестящие двухкассетники или дорогущие проигрыватели высшего класса. Мы заранее зная ассортимент нашего секретного магазина и задобренного продавца, предлагали похожую технику и что самое интересное дешевле. Дешевле, но наваривались мы от 50 до 200 рублей с единицы товара. Просто в одном месте брали в другом отдавали, никакого фокуса не было. И это в 1984 году при средней зарплате в месяц 120р. Дело в том что когда сдавали технику в комок, продавец сам оценивал технику. Стандарта не было, как в ломбарде. Вот такая беззаботная юность у меня получалось, учёба конечно по боку. Пусть работает железная пила, а мы лучше сгоняем в воскресение на станцию Малиновка по Рижской дороге и купим там пластинку Metallica-84 за 30 р. И сделаем с нее записей на hi-fi аппаратуре раз так 100 по 1р. Если бы не моя лень, мне бы сейчас Чубайс улыбался, шучу конечно. Одни его ваучеры чего стоят, бедные дорогие россияне.
Однажды я чуть было серьезно не оступился, не в плане криминала, а духовном плане. Жадность всему виной, один товарищ попросил найти кого то, кто разбирается в иконах. Был у меня такой знакомый, принес приятель какие то большие доски завернутые в простыни, я даже не видел что там. Погрузили в такси и поехали из Тушино в конец Ленинского проспекта. Вот вы не поверите 6 р. 36 коп. по счетчику, сейчас бы так, а? Посмотрел художник на то что мы привезли и посоветовал нам идти назад в школу. Было это двери от алтаря двух, а может и трехлетней давности. После этого мне стало как то противно даже думать о перепродаже церковного имущества и с этой темой было навсегда покончено.
Примерно тогда же я первый раз попробовал анашу. Пить было здорово, но не всегда получалось. С 1985 покупать стало всё труднее, сухой закон и всё такое прочее, а курить показалось мне интересно. Да и голова так не болит потом, нет провалов памяти. Никто тебя уже приносит под дверь родной квартиры и не кладет на коврик. А был как то случай когда мы собирались пойти в школу на выпускной когда-то нашего класса. Даже культурно разогрелись, но видимо переусердствовали. Дело происходило на квартире у товарища, жил он на втором этаже. А на первом жило целое отделение милиции и дверь у них аккурат была под нами. Ладно бы дверь, но козырька над ней не было, тогда не было. Сейчас есть и довольно большой. Так вот когда я был уже основательно подготовлен к выходу на бал, мне захотелось подышать и посмотреть на закат. Открыв окно и просунувшись наружу внезапно почувствовал плохо, закружилась голова и мне ничего не оставалось как тошнить с окна. Уж не знаю какое следствие вели знатоки под окном, но получили они на свои папахи винегрет а ля натюрель по полной. А я уснул, сморённый полуденным зноем. Меня разбудили вскоре расстроенные стражи порядка и пригласили на собеседование вниз. Беседовали в тот вечер долго, особенно мне понравилось беседа ласточкой, но кто знает тот понял, остальным не буду выдавать секреты нашей дорогой милиции. Так что курить было интереснее, после косяка не так болят мышцы, это я вам как профессионал заявляю.
Если у вас растет борода, то вы должны помнить драки в детстве квартал на квартал или улица на улицу. У нас в 80-х такие постановы еще происходили, но как говорили старшие без того огонька, что раньше. Свинец в перчатках, басовая струну в воротнике, всевозможные выкидухи и кастеты, телескопические дубинки и нунчаки. Всего этого у меня было в избытке. И выходя в очередной раз на вечернее патрулирование района, я как доблестный рыцарь круглого стола скрупулезно подбирал себе арсенал. Собирались довольно большие толпы, бывало по 200 человек с разных сторон. Один поход мне запомнился особенно. В тот вечер супостата нам так и не удалось обнаружить, зато была замечена подозрительная личность в телефонной будке. Эх раззудись плечо, размахнись рука! Связь в будке оборвалась после того как её отделили от поверхности вместе с оператором. Эти глаза в будке, искажённое от ужаса и непонимания лицо надо было видеть, пока его несли вместе с будкой подкидывая и крича на всю улицу. Когда я слышу песню «Плачет девочка в автомате» меня прошибает слеза. Его бросили, вместе с будкой, метров через сто, дверью вниз. Он так и держал в руках трубку всю дорогу, а оторванный провод исчезал у него за воротником рубашки.
ПТУ, наверное самое страшное слово каким пугали своих чад родители. Арбузо-литейное, макороно-сверлильное, выбор был богат. А вот зря вы ухмыляетесь, вашу тачку, например кто ремонтирует? Мастеровой люд, это между прочим фундамент нации, как и сержанты в армии. Негативное отношение в стране к рабочей прослойке довело до того что, все через одного у нас стали юристами, менеджерами и прочими журналистами. А теперь чешут папаху кто ракеты то делать будет, иначе этих балбесов-менеджеров переучивать назад придется. «Просрали полимеры», левшей своих не осталось, трусы и те китайцы нам строчат.
Совершенно не стыжусь что учился в ПТУ, я там получил специальность, хотя по профилю работал мало. С началом эпохи персональных компьютеров, сие движение полностью поглотило меня. Хотя «учился» это наверное громко сказано. В училище я уже был троечник, прогульщик, лентяй и просто антисоветский элемент. На первом курсе был пойман замполитом училища на перепродаже научно-познавательного журнала «Playboy». Есть такой журнальчик для начинающих. Так как тогда в СССР секса не было, то пытливый юношеский ум черпал информацию из зарубежных изданий. Меня грозили уволить из ВЛКСМ, сообщить домой (о том что я гетеросексуален) и вообще побить камнями. Было заседание комсомольской ячейки, где ведущая, тьфу, председательствующая девушка, подробно меня допрашивала что я вынес после прочтения этого манускрипта. Укоряли меня испепеляющими взглядами и даже сравнили меня с одним из героев фильма «Капкан для двоих» (видимо они имели ввиду «Двойной капкан»). В конце второго курса я видел свой журнальчик у физрука, изрядно залапанный и весь в каких то подозрительных пятнах. «Учёба» пронеслась быстро, научив меня как надо профессионально бездельничать на заводе, узнал новые подленькие удары и прибавил себе шрамов.