Через всю войну
Шрифт:
В Смаковцы была послана седьмая застава лейтенанта Морковкина. Вместе с Морковкиным пошли также начальник штаба батальона капитан Василий Анисимов и парторг батальона Владимир Белов. Бойцы сноровисто преодолевали заснеженные кручи, отчаянно штурмовали двухкилометровую высоту, хотя ни у кого из них не было альпинистской практики. Пограничники изрядно выбились из сил, но вышли к курорту заблаговременно. Наутро они перехватили диверсантов и в завязавшемся бою полностью уничтожили их, сами не потеряв ни одного человека.
А несколькими днями
Перемещаясь по чехословацкой земле за наступавшими войсками, мы ликвидировали вражескую агентуру, тем самым ослабляя деятельность антикоммунистического, контрреволюционного подполья, которое пытались создать в стране фашисты. По одному, по два, а то и группами вылавливали гитлеровских агентов, затаившихся в тылу советских войск. "Пограничники 7-й заставы задержали неизвестного в форме офицера Красной Армии, вооруженного двумя пистолетами чехословацкого образца, - говорится в одном из архивных документов.
– На предварительном расследовании задержанный показал, что он учился в школе гитлеровской военной разведки "Абвер". В связи с успешным продвижением Красной Армии руководство школы из числа курсантов-разведчиков срочно создало диверсионные группы и стало забрасывать их в советский тыл или оставлять в селах и городах при отходе гитлеровских войск. Такие группы оставлены в районе Радова и Ново-Место".
Для поиска и задержания диверсантов в Ново-Месте мы выслали поисковую группу во главе с лейтенантом Чайкой, начальником заставы старшим лейтенантом Дударенко и его помощником лейтенантом Вороненко. С помощью местных жителей лейтенант Чайка установил, где скрываются диверсанты Кравчек и Фридерих, и задержал их. Они рассказали, что учились в диверсионной школе, расположенной в туристическом доме "Тухубайде" в 10 километрах восточнее Зайтенберга, а потом были заброшены в тыл Красной Армии. Остальных членов этой группы выловили близ сел Яблуново и Древохостице.
Не могу не рассказать еще об одном задержании вражеского агента пограничниками нашего полка. Об этом я уже после войны узнал от капитана Игнатова. Дело было в Попраде. Наши войска только освободили город. Вслед за ними вошли и пограничники. Не успели, как говорится, прийти, как получили заявление от местной жительницы, что она встретила на улице женщину, которая работала в гестапо в Прешове.
– Как давно вы ее видели?
– спросил Игнатов.
– Зараз, зараз, - ответила словачка.
Капитан Игнатов попросил как можно подробнее описать внешность и приметы сотрудницы гестапо, Пограничники быстро перекрыли все выходы из города. Начался поиск. На одной из окраин города старшим контрольного пункта был сержант Переводчиков. К нему подошла женщина и, улыбаясь, попросила:
– Мальчики, помогите мне сесть на попутную машину.
– А вам куда?
– спросил сержант.
– В село Габи, - женщина держалась
– Что поглядываешь? Или нравлюсь?
– незнакомка стала откровенно заигрывать.
– Пойдемте со мной, - сухо ответил сержант.
– Куда это еще?
– встрепенулась женщина, сразу изменив тон.
– В нашу часть.
– Ты что, сдурел? Мне ехать надо, я и так опаздываю! Переводчиков взял автомат на изготовку, приказал:
– Идите прямо.
В штабе отряда она предъявила справку на имя Гузеевой Зои Сергеевны, которая с 24 января по 5 февраля 1945 года находилась в партизанском отряде подполковника Величко.
– Это все?
– спросил женщину капитан Игнатов.
– А что еще может быть у партизанки?
Действительно, что может иметь партизан или партизанка, отряд которых только что соединился с частями Красной Армии? Но Игнатов решил не торопиться. Была сделана очная ставка с женщиной, которая описала сотрудницу гестапо. Словачка подтвердила свое заявление. Выдававшая себя за Гузееву пыталась даже наступать:
– Эта женщина меня с кем-то путает. Я никогда не встречалась с ней. Это провокация!
Нашлись еще люди, подтвердившие заявление местной жительницы, и задержанной пришлось назвать себя. Оказалось, что еще с апреля 1943 года она была причастна к разведотделу одной из немецких армий. Вначале служила переводчицей в тюрьме СД в Дрогобыче и Львове, а затем оказалась в Катовице и в Прешове, где с декабря 1944 года выполняла задание начальника СД по установлению дислокации партизанского отряда Ахматдулина. Она обошла много горных сел, но партизанского отряда не обнаружила. Зато нашла другой партизанский отряд, о чем и сообщила в СД.
– Что стало с этим партизанским отрядом?
– спросил Игнатов.
– Это в мои функции не входило. Вероятно, в этот район были направлены войска СС.
– Что еще вы делали по заданию СД?
– По заданию начальника отдела я несколько раз посещала лагеря советских военнопленных, где агитировала пленных идти служить в так называемую "Русскую освободительную армию" Власова и в войска СС.
– Где в последний раз виделись с начальником отдела?
– В городе Жилине.
– Чем занимался отдел и лично вы в этом городе?
– Что делали сотрудники отдела и какова их дальнейшая судьба, мне неизвестно, так как я находилась в Жилине всего два дня. Меня вызвал начальник отдела, велел быстро собраться. Мы сели в машину и выехали из города. Он дал мне задание под видом советской парашютистки пробраться в отряд подполковника Величко и выяснить некоторые данные. Так как штаб партизанского отряда, где находилась Гузеева, по словам моего начальника, полностью уничтожен, мне не следовало опасаться свидетелей.