Черная бабочка (сборник)
Шрифт:
Далее они догадались, что эта клетка вполне может быть использована как лестничка: раз — и ты на балконе второго этажа!
То есть защита от воров на первом этаже есть путь как раз для этих же воров к соседям!
И надо тоже загораживать свой балкон, и это будет цепная реакция, распространение тюремных решеток вверх.
Так они весело рассуждали, возвращаясь домой, беззаботные владельцы не своего имущества, ничего не имеющие, ничего в этом городе, кроме гнилой дачки с печкой (правда, в очень хорошем поселке).
Здесь надо сказать,
О, Дарья только внешне выглядела бедолагой, а на самом-то деле она уже начала вить новое гнездо, заказала архитектору проект загородного дома в два этажа и даже сделала великий первый шаг, насыпала из щебня дорогу для строительной техники от шоссе и прямиком к домику, то есть заложила основу новой жизни.
Так! Однако же теперь она стояла под окном недоступной квартиры, Алешенька еще не пришел, а ждать на лавочке это дитя порыва не могло.
Быстро и аккуратно, не оглянувшись, она цап-цап и взвилась на балкон второго этажа по балконной решетке первого — прямиком до заветной цели, перевалила за перила очень бодро и радостно — и оказалась у входа в квартиру, у стеклянной приотворенной балконной двери.
Она вошла, восторгаясь собой и готовясь (впоследствии, когда Алешенька явится), к веселому рассказу о своем подвиге, тронулась было на кухню выпить воды, но у двери оглянулась — и оцепенела.
Стоял аккуратный приоткрытый чужой чемодан, на тумбочке лежала дамская сумочка, но постель! Постель являла собой полуостывшее поле битвы, да. Следы сексуального побоища были налицо, к тому же имелось маленькое как бы засморканное полотенце…
Итак, у Алешеньки только что была женщина. И он дома.
С кухни, вдобавок, доносилось постукивание, как бы лязг ножика по той самой фарфоровой дощечке, которую Даша купила месяц назад! Явно готовилась какая-то пища, слышался голос женщины с вопросительными интимными интонациями, то есть чужая баба вела себя как в собственной квартире!
Алешенька что-то утвердительное вякнул в ответ. Согласился. Его голос!
Они не в первый раз вместе тут!
Не помня себя от гнева, полная отвращения и страдания, наша Дарья, забыв обо всем, ринулась на эту кухню и закатила Алешеньке истерику, не больше и не меньше.
Она кричала, захлебываясь слезами и соплями, чуть ли не душила себя сама. Она зачем-то обращалась за утешением к своему любимому мужу, который ей только что изменил с другой!
Она не видела ничего вокруг, ее не интересовала эта вежливая окаменевшая тетка, которая замерла с занесенным ножиком, и даже Алешенька, бледно улыбающийся, сидящий в углу, сейчас ушел на задний план и там маячил в неразличимом виде, как белое пятно.
Даша протягивала к нему руки и все бормотала, плача.
Однако же, как оказалось, Даша выдала в этот момент свое самое гениальное произведение. Ни раньше, ни позже ни один текст такой силы не производила ее мятежная душа.
Затем она повернулась, застонала и ринулась вон. Она бежала сломя голову, не различая сквозь слезы ступенек, она выскочила на дорогу чуть ли не под автобус, раздался визг тормозов, но она промчалась дальше как вихрь, спасаясь, понеслась среди домов напрямик, вылетела на магистраль и стала ловить машину, тряся рукой и подпрыгивая.
Там ее, остановившуюся в своем порыве, и настиг Алешенька, обнял, стопанул тачку и поехал с ней в ее дачный домик — навсегда.
Он сразу ей сказал, что это неожиданно приехала жена.
Добавочным призом в этой трагедии было не только то, что он отключил свои телефоны, но и то, что дверь в квартиру была защелкнута на дополнительную кнопочку, про которую они шутили в свое время, что вор не вылезет, не зная секрета.
Эта кнопочка блокировала возможность входа-выхода, эта шальная кнопочка, но Дашу на вылете из квартиры как свет озарил, она даже как-то засмеялась, рыдая, и легким нажатием освободила замок.
Она поняла, что Алешенька предусмотрительно запер дверь изнутри, его жена не могла знать этого секретика! Алешенька запер дверь, боясь, что придет она, Дарья!
Да: и куда делся ключ, кто снял его со связки? Когда?
Но об этом она никогда не спрашивала своего мужа, никогда в жизни.
Продлись, мгновенье
Существуют люди, которые прекрасно себя чувствуют в чужих домах, и их даже не назовешь прихехешниками или нахлебниками, как-то все само собой устраивается, их призывают, в них нуждаются, и они настолько естественны в потреблении чужой жизни, так удобны в сосуществовании, что без них скучно.
Татьяна К., к примеру, оказавшись почти на улице и без работы, была приглашена подружкой Соней пожить у нее в семейном загородном доме (муж, сын).
Татьяна как раз и обладала тем поразительным спокойствием и силой характера, которые обеспечивают человеку постоянное уважение и кусок хлеба, даже так.
Встретились эти две однокурсницы в доме у общей подруги, то есть Соня была как-то вдруг и настойчиво приглашена туда по телефону, приходи, будет Татьяна, встреча подруг, то-се.
А эта Татьяна там обреталась уже неделю, как выяснилось потом, будучи выкинута своим сожителем и его матерью на лестницу.
Соня же, сидевшая за городом безвылазно и безо всякой информации уже почти полгода с малым ребенком, была рада такому приглашению, как прекрасно, развеяться на один вечерок — тем более что с Татьяной они почти дружили: обе в свое время занимались физкультурой в группе ослабленных.
Третье действующее лицо было в тот вечер только принимающей стороной, озабоченной, надо сказать, стороной, поскольку существовал еще и бойфренд в отъезде, а квартирка на все про все имелась однокомнатная, и трио тут не подразумевалось (как стало понятно много после).