Черная бабочка (сборник)
Шрифт:
Сеня поймал момент и произнес как тост:
— А теперь, дети и взрослые, кого мы привели: это явился маленький Новый год! Он пришел к вам первым, у него на земле никого нет (Ариша сильно толкнула Сеню в бок, баян ёкнул), поэтому давайте примем его как дорогого гостя, угостим всем вкусненьким! Чтобы будущий год у нас был хорошим и веселым! Иди сюда, Новый год!
Сеня вышел в прихожую, взял мальчишку в оборот, стащил с него шапку и куртку, поставил его рядом, протянул ему руку, потом сам ухватил его неподатливые
Но взрослые — бабушка, мама и папа — почему-то все смотрели на пацана, автоматически передвигаясь. Он, оказывается, плакал, идя в хороводе.
— Что-то Новый год у нас пока что скучает, никого еще не знает, не познакомился ни с кем, — закричал Сеня. — Как тебя зовут, малыш?
Тот молча, сжавши рот, плакал.
— А, тебя зовут Новый год? — отчаянно и весело провозгласила Ариша.
Кое-как они закончили выступление, усадили детей за стол, мать стала накладывать угощение, отец открыл шампанское, а на кухне тем временем бабушка отдала артистам деньги, пакет с теплыми пирожками и поднесла по рюмочке — и по тарелочке с салатом оливье, винегретом и холодцом. Сыр, колбаса и хлеб прилагались. За сегодняшний день это был пятый совершенно идентичный продуктовый набор.
Вошла мамаша, кивнула на прихожую, где мальчишка опять стоял столбиком спиной ко всем и, видимо, сдерживался изо всех сил, задирал голову, чтобы не плакать. Мало того, он уже успел надеть свою куртку и шапку.
— Че это он? — спросила мамаша. — Не ел вообще.
— Да у него мать умерла только что, — отвечала Ариша и сняла шапку с косами.
— Где? — изумилась хозяйка, глядя на ее лысую голову.
— Мы не знаем. Здесь где-то в соседнем доме они живут. Она его послала в милицию, сказала, что умирает и чтобы он ни к кому домой не ходил. Мы его на лестнице нашли. Ему там уже угощение на бумажке вынесли.
— Иго-орь! — заорала хозяйка как сирена скорой помощи. Он явился довольно быстро, утирая рот. Тоже выпучился на Аришу.
— Одевайся, пошли. Там его мать умирает (это она сказала тихо-тихо).
Когда он выкатился, хозяйка объяснила:
— Он-то вообще ветеринар, но он хирург был. Раньше, до суда. У него больная умерла на столе, эти подали на суд. Мы всё продали, дачу, жигули. Присудили ему больше не практиковать. Он теперь лечит собак и кошек.
— Кошек? — живо заинтересовался Сеня. — Вот как раз у меня у Миньки…
Ариша его сильно толкнула в бок.
Выбрались из подъезда, ветеринар нес чемоданчик. Остановились на первом этаже дома напротив, у обшарпанной двери. Ключей у ребенка не оказалось. Звонили к соседям, раздобыли стамеску, на площадке собралась уже маленькая толпа, шелестела:
— Хозяйка сдала комнату этим вот, деньги взяла и неделю уже где-то гуляет. А у самой телефон за неуплату отрезали, к нам звонить ходила.
Остальные кивали, подтверждая.
— А запивает, может у жильцов что и вынести. Говорит, я и так с вас мало беру, пусть будет в счет оплаты.
Ветеринар, действуя стамеской, аккуратно открыл дверь.
В маленькой комнате лежала на диване женщина.
Игорь тут же оказался со стетоскопом на груди, открыл ей один глаз, прижал пальцы к сонной артерии. Поднял с пола упаковку таблеток, покачал головой. Порылся в чемодане, достал ампулу, сделал укол. Послушал больную, вздохнул:
— Надо скорую. Жаропонижающее при интоксикации дает быстрое падение давления и иногда коллапс.
Сеня набрал номер на мобильнике.
Подождали. Тихий хрип вдруг донесся с дивана.
— Ну хоть так, — сказал ветеринар.
— Ты врач! — подтвердила Алла.
Сеня после долгого ожидания и переговоров сообщил:
— Говорят, в ближайшие два часа скорую ждать не приходится.
Парнишка сидел в углу на корточках, издали глядя на неповижную мать.
— У нас же есть машина! — воскликнула Ариша. — Сенечка!
— Так без направления ее в больницу не возьмут, — покачал головой ветеринар Игорь. — Ладно, я сейчас выпишу, у меня пустые есть. Беру ответственность на себя.
Опять порылся в чемодане, достал бланк с печатью.
— Как мамы фамилия, имя и отчество?
Мальчик ответил.
— А тебя как зовут? — обратилась Алла к малому. Он из угла пискнул:
— Никита.
Потом они завернули больную в одеяло и понесли в машину под крики Игоря:
— Голову, голову ниже!
Когда женщины вернулись в квартиру, Алла спросила:
— Слушай, Никита, а твоя мама где работала?
— На оптовке.
— О! Ооо! Знаем.
— Он сказал, уйдешь, уволю.
— Вот! Я там тоже вкалывала, когда сам был под судом. При температуре минус двадцать. До сих пор мизинец скрюченный. Ну скажи, Никитка, что ты будешь здесь один сидеть, правда? Мы с твоей мамой, знаешь, подруги. Так сказать, по несчастью. Собирайся, идем к нам. Маму вылечат, ты не думай. Мой Игорь очень хороший доктор, он и к собакам относится как к людям. А там лечить умеют, в его бывшей больнице.
Ариша сняла руку с плеча Никиты и как-то даже посторонилась, словно освобождая его от своего присутствия.
— Да! И вы тоже пойдемте к нам, все же Новый год скоро, — спохватившись предложила ей эта Алла.
Дамско-детской компанией они встретили Новый год, наелись, выпили, попереключали программы, потом бабушка уложила детей спать.
Ближе к двум часам ночи вернулись мужички с рассказом.
Их больную сразу же, минуя приемный покой и все церемонии, положили в реанимацию. Дежурный врач оказался Александром Анатоличем, корешем Игоря. Обещали лично проследить.
У Игоря блестели глаза. Он выглядел как боевой генерал, выигравший сражение.