Черная башня и белая лисица
Шрифт:
Так что еще несколько лет — и я могу надевать черный мундир. Разница в том, что за чин я себе приобрету. Впрочем, это сильно зависит от образования и благосклонности начальства. Поэтому об этом придется подумать в свое время.
Пока же меня, в соответствии с теми изменениями во мне, о каких я говорил, беспокоили два вопроса
1. Чем мне заниматься дальше и как именно.
2. Не следует ли мне жить отдельно.
Наш дом стал немного тесным. Вернулся отец, возможно прибавление семейства у брата. Не исключу, что мне скоро захочется заняться частной практикой, да и у отца она восстанавливается потихоньку, а дом наш с тех пор не вырос. Не принимать же пациентов в гостиной? Возможно, мне надо будет
При этом я понимал, что мама и отец расстроятся, да и бытовых проблем при этом будет выше крыши, но… это происходило.
Впрочем, я решил не форсировать события, а сделать все аккуратно. Я собрался доучиться до конца учебного года, а потом подать заявку на присвоение звания мага. Как учитель советовал, дождавшись конца учебного года и шестнадцатилетия. А уже потом посмотреть, что будет дальше.
С этим планом перекликались планы путешествия. Я бы мог приехать куда-то и пожить там и поработать. Это было бы неким аналогом переезда из родительского дома в свой дом. И родителям было бы легче это перенести — одно дело, что я переехал на другой конец города и с ними встречаюсь лишь иногда — тут можно заподозрить, что я на них обиделся. А если я, как Валерий, просто поживу в другом городе, то это им перенести будет полегче. Да и сам отец несколько раз переезжал из города в город, так что это тоже аргумент в мою пользу.
Одно хорошо — поскольку я еще молод, то они не будут страдать, как это было с Валерием, что я никак не женюсь.
Но тут был еще один момент, которым я с родными не делился. Белая Лисица. Я не забыл, что мне она предназначена, только я не знал, когда это случится. Поэтому я решил, что если мне придется оказаться против нее в следующем году, то я уеду на битву с ней под соусом путешествия. Если же это случится позже, то я останусь пока в Твери и буду работать вместе с учителем как компаньон. Он мне уже про это говорил, и я совсем не против. Я все же еще очень молод, чтобы пользоваться успехом, как практикующий маг, а присутствие учителя рядом придаст мне солидности. В то же время мне тоже есть что предложить, как уже из отработанных магических методик, так и из тех, о которых уже есть замыслы.
Но пока я учился и помогал учителю справляться с Костей и новым учеником Виталием. Таня отчего-то решила прекратить обучаться магии, поэтому вместо нее учитель взял нового ученика. Вот их двоих мы с Анфисой и терзали, прививая навыки тщательности в обучении и аккуратности в работе с Силой. Виталий был моего возраста, но до этого лета у него не было проявлений Силы. А в августе, поругавшись с домашними, он пошел на кухню напиться квасу. Там встретил старшую сестру, которая его тоже за что-то обругала. После чего они оба испугались, увидев, как разлетается на куски медный самовар. Спасибо, что его в этот момент не заполнили кипятком, а то было бы обоим радостно и больно. Будет теперь еще один маг Воды. Когда отучится положенный срок и сдаст экзамен.
Да, про то, кто такой Лео. я отцу не говорил, как и про то, что он может разговаривать с нами. Сначала мне казалось, что это слишком много для него, а потом как-то необходимость этого для меня ушла. Лео с этим согласился, и учитель меня в этом поддержал. Лео — мой фамилиар и по неписанным правилам взаимоотношений между магами у меня полное право не рассказывать о нем никому.
Хотя мне кажется, что отец все же догадывался о том, что Лео не простой кот, но он этого ничем не проявлял и общался с Лео именно, как с домашним любимцем. И то, что Лео больше привязан ко мне, он воспринимал как обычное дело. Впрочем, Лео никого в семье не обижал своим невниманием. Особенно это касалось младшего, ибо с племянником ему часто приходилось играть, развлекая Володю, пока остальные взрослые чем-то заняты.
Что я еще могу сказать? Когда отца не было рядом, я все ждал, когда он вернется и мне казалось, что я столько расскажу ему и столько задам вопросов… И он мне тоже многое расскажет. Но это время пришло и случилось все совсем не так. Да, я не перестал любить его и считать его самым лучшим, но почему-то ощущал какой-то барьер, мешающий спросить или рассказать… Потом брат мне признался, что и он ощущал нечто подобное. Что это было? Я не знаю. Должно быть, я мечтал о рассказах друг другу когда был маленьким, когда страшно важно рассказать о увиденном или прочувствованном, а уже куда старше… Да и испытание изменило меня, сделав более отстраненным.
Я ощущал эти странности отношений, но не стал заниматься поисками в своей душе, отчего это все берется, а залез в работу с головой. Мне надо было готовиться к экзамену в будущем году, да и другого много накопилось. Мы с учителем и Анфисой читали принесенные из Ревьера книги и решали, что из их содержимого можно использовать нам. Одна книга оказалась по некромантии, поэтому ее продали специалисту, приехавшему из Ярославля. Бедняга еле успел вернуться домой до ледостава. Две книги были на квенья, одна на вполне понятном, а другая на каком-то диалекте или варианте, потому мы с ней еще долго бились, пытаясь перевести… Книга оказалась очень интересной и содержащей много полезного, но все же полностью изучить ее не удалось, хотя к переводу привлекались полуэльфы и даже один эльф, что не считал людей кем-то ниже себя… Но никто из них не смог разобрать того, что содержалось в трех последних главах
Мы доисследовали последнее заклинание, сообщенное Лео и таки оказалось, что при пулевых ранениях оно помогает очень мало, только немного снимая боль и компенсируя отчасти кровопотерю. А вот при ранении стрелами или холодным оружием — помощь получалась куда значительнее. Прав был учитель насчет эльфийских особенностей. Правда. с тех пор кто-то из эльфийских магов мог придумать нечто подобное и для лечения огнестрельных ранений… Остальные заклинания, что еще не были разобраны до моего похода — так и не поддались воспроизведению и изучению.
И еще я пытался как-то нащупать способы изменения окраски металла или дерева. Получалось очень плохо, но мне отчего-то нравилось этим заниматься, и я не считал потраченное на это время бесполезно пропавшим. С деревом неплохо выходило только иногда, а с металлом, как правило, случалось окрашивание только отдельных частей детали. Изменял цвет на более красивый завиток или участок, а остальное — никак не окрашивалось.
Как-то я, отдыхая после зубоочистительной процедуры, подумал, что за оружие мне надо бы иметь для самостоятельной жизни, и что именно из этого уже имеется.
Сидел я и придумал, что мне нужно шесть единиц огнестрельного оружия. Это, так сказать, базовый запас, а еще может случиться что-то лишнее, как у отца эти самые «чеканы». Был сначала у него один, он им пользовался, а потом сменил на другой револьвер. Но «чеканы» выразили свой протест против пренебрежения к себе — и вот, вместо одного «чекана» их уже четыре. «Гони природу в дверь — она влетит в окно». Кстати, «чекан» мне не понравился как оружие, посему лежать им и лежать, пока Володя не соберется ими пользоваться. Итого мне для ближнего рубежа надо иметь три образца — револьвер, дерринджер и пистолет. И я хочу, чтобы все они были под кольтовский патрон. Носить я буду два из них (по моему выбору), поэтому либо в дерринжере, либо в револьвере будут патроны с специальными пулями против нечисти. А второй ствол — уже против тех, кому хватит обыкновенной пули.