Чёрная Дань
Шрифт:
Даниил повернулся к Брейду и схватил автомат обеими руками. Мужчина смотрел на него со страхом, но не с сожалением и не с мольбой о пощаде. Он боялся, но смирился.
«Я тоже должен смириться» – сказал себе Даниил.
Он дал себе три секунды на решение и принялся считать.
«Один…»
Даниил направил дуло в лицо Брейда. Целясь в сердце, он мог и промахнуться.
«Два…»
– Даниил… – это Вика сквозь слёзы всё ещё умоляет его передумать. Может, ещё не поздно?
«Три!»
Даниил нажал на спусковой крючок.
Грохот выстрела разнёсся по
Глава 4. Виктория
Прошло почти четыре часа, прежде чем их новый знакомый объявил привал. С большим облегчением Вика остановилась и села на траву, облокотившись о дерево. Её ноги ответили благодарностью, перестав болеть. Настя и Катя поступили так же. А вот Ира и мальчишки принялись помогать старику собирать дрова и разжигать костёр. В рюкзаке у того оказалось несколько заячьих тушек и всё необходимое для их приготовления на костре.
– Надеюсь, вы умеете добывать пропитание, – сказал он, – Не думайте, что я теперь повешу вас на свою шею. Я вас кормлю первый и последний раз.
Как они выяснили, его звали Ратег. Пока он больше ничего о себе не рассказал.
Когда костёр был готов и над ним уже висели освежёванные тушки, Катька вдруг встала и направилась к растущим неподалёку кустарникам. Там она стала рвать растущие на нём ягоды и собирать – подумать только – в свой джемпер, сделав на животе кармашек и придерживая его одной рукой.
Вике вдруг стало стыдно, что она одна – Настьку она не считала – сидит без дела, и тоже пошла собирать ягоды. Она подошла к кустарнику, встала рядом с Катей и тоже стала рвать.
– Как думаешь, – обратилась к ней одноклассница, – Где мы?
– Ну, – вздохнула Вика, – На питерские окрестности это непохоже. Так что я даже и не знаю.
– Мне страшно, Вит, – сказала Катя, – Я боюсь того, что будет дальше. Что, если мы погибнем?
– Не говори так, – Вика едва сдержалась, чтобы не повысить голос, – С нами всё будет хорошо. Вот увидишь, скоро мы все вернёмся домой. Сдадим экзамены, получим аттестаты и отправимся покорять мир, как мечтали.
Катя улыбнулась.
– Ты знаешь, – сказала она, – Мама мне всё время говорила, что меня ждут великие дела. А я смеялась над этим. И до сих пор смеюсь. Я ведь не какая-то там особенная. Простая девчонка, в которой слишком много гламура и слишком мало ума. Вот ты другое дело. Я уверена, ты станешь великим врачом в будущем. Может быть, изобретёшь лекарство от какой-нибудь неизлечимой болезни, от рака, например. А я…
– Чепуха, – оборвала её Вика, – Я ничем не лучше тебя. Может быть, твоя мама была и права. На самом деле ты очень умная. И я уверена, что очень талантливая.
Насколько ей было известно, Катя ходила в музыкальную школу и даже сочиняла что-то сама. Хотя знакомиться с её творчеством Вике не приходилось.
Наконец они вернулись к костру и предъявили свою добычу. Ратег глянул на ягоды и загоготал.
– Что? – спросила Катя с возмущением в голосе.
– Надеюсь, вы их не ели? – сказал старик.
– Нет, а что? – ответила Катя.
– Они что же, – сказала Вика, –
Ратег кивнул.
– Но всё равно хорошо, что вы их набрали, – сказал он, – Они мне тоже пригодятся. Положите их пока вон там.
Катя с Викой сделали, как он сказал.
– И зачем они вам? – спросила Вика, – Хотите ещё кого-то убить? Теперь ядом?
Она стояла над костром, в то время как Ратег сидел в позе лотоса с другой его стороны. Вика смотрела на старика с презрением, а тот усмехался ей в лицо.
– А ты, я смотрю, у нас такая правильная, да? – сказал он, – Добрая, самоотверженная? Всех готова простить?
– Мне пока что некого прощать, – сказала Вика.
– Ах, ну да, конечно, – ухмыльнулся Ратег, – Сколько тебе лет? Ладно, можешь не отвечать. Я и так вижу – слишком мало, чтобы знать, что такое ненависть.
Ножом, который был у него в руке, Ратег указал на Руслана.
– Кажется, он твой брат? – спросил он.
– И что?
– А вот что – представь себе, что его убьют.
– Его не убьют! – выпалила Вика, – Никогда!
– Ты, оказывается, слишком глупа даже для своего возраста, – сказал старик.
– Полегче, старик, – вмешался Руслан, – Ты оскорбляешь мою сестру.
– Ещё один, – отвечал на то Ратег, – Вы, молодые, думаете, что весь мир вертится вокруг вас, и что всё в нём подчиняется божественной справедливости, которая призвана защищать и оберегать вас. Так вот – однажды вы узнаете, что такое потеря. А покамест попробуй просто представить, девочка – что будет, если твоего брата убьют? Что ты будешь испытывать к человеку, который это сделает? Сможешь его простить? Не захочешь отомстить? Да Хель с ним, отомстить! Не захочешь спасти других от этого человека?
– Он и без меня получит своё наказание, – сказала Вика.
Ратег засмеялся.
– Ты правда так думаешь? Ладно, пусть так. Но сколько он перед этим успеет оборвать или сломать жизней? Об этом ты не думала? Впрочем, как я вижу, ты и вовсе не склонна думать, хотя и считаешь себя самой умной на сто километров вокруг.
Последнее замечание особенно больно укололо Вику. Она и впрямь считала себя самой умной, по крайней мере, в своём классе, а может быть и в школе. Ратег же заявил ей, что всё наоборот – она глупа, причём глупа позорно. Она не смогла ничего ответить старику – просто развернулась, отошла подальше и села.
Через какое-то время к ней подошёл Даниил. Он протянул ей зажаренные заячьи ноги на листе лопуха и сказал:
– Зря ты так с ним. Он вроде не совсем уж злодей. По крайней мере он не суёт нас в кузов фургона.
– Отстань, Дани. Я не могу с тобой сейчас разговаривать. Почему мы вообще пошли за этим психопатом?
– Потому что больше здесь никого нет, – сказал Даниил, – А он может помочь нам выжить.
– Мы и сами можем себе помочь.
– Ты знаешь, что не можем. Мы подростки, к тому же не ахти как обучены жизни в дикой природе. Вдобавок – в том фургоне было двое. А сколько приехало за нами помнишь? Я не считал, но их было не меньше десяти. Значит, у Брейда и Дрётта есть дружки, которые начнут на нас охоту, едва хватятся.