Черная гвардия Эридана
Шрифт:
Но было ли время для строительства тайника со сложным оборудованием в условиях экстренной эвакуации? Едва ли… Мятежники могли построить его заранее, не торопясь, – если допускали в своих планах неудачный для себя ход войны и потерю столичной планеты. Если же не допускали и не построили, то подводные рудники – идеальное место, чтобы спрятать генохранилище. Уничтожить железных монстров, затаившихся на дне, относительно просто. А вот захватить, не имея подходящей глубоководной техники…
В любом случае, отрабатывать придется все варианты. В том числе
Лишь Эрладийское нагорье и его рудники можно решительно вычеркнуть из списка объектов разработки. Вывезти туда геноматериалы – значит очень быстро погубить их, надежной защиты от жестких эрладийских излучений покамест не придумано.
…Наблюдая за работой рудника на экране, полковник просчитывал возможные варианты: оказался ли на борту «стального кракена» кто-то из имперской агентуры? Конкретно – из агентуры Корпуса? Если да, то как можно наладить связь с агентами? Ничего конструктивного в голову не приходило…
В углу экрана замигал зеленый треугольник, кто-то желал пообщаться с Несвицким. Движением брови жандарм переключил канал.
Подводный пейзаж исчез, сменившись женским лицом, идеально красивым и оттого несколько безжизненным.
– Михаил Александрович, к вам посетитель, – проворковала экранная девица (полностью виртуальная, ни одной женщины на борту «Святой Ольги» не было).
Несвицкий устроился на койке поудобнее. Первый посетитель… До сегодняшнего дня их к полковнику не пускали.
Вошел фон Корф.
Полковник почувствовал, как непроизвольно напряглись его мышцы. К барону имелось очень много вопросов – после того как его изобретение, «ходячая бомба», по непонятным причинам вышла из-под контроля своих создателей и чуть не отправила на тот свет и жандарма, и флотского контрразведчика.
Рутинные приветствия, рутинные вопросы о здоровье, не менее рутинные ответы… А вопросы висели в воздухе – невидимые, но ощущавшиеся обоими собеседниками очень хорошо, в точности как ощущается накануне грозы разлитое в атмосфере электричество.
Первым сделал ход барон:
– Я прекрасно понимаю, Михаил Александрович, что вы готовы высказать в мой адрес множество попреков и задать не меньшее количество вопросов. Попреки принимаю – все полностью, склонив повинную голову.
Фон Корф и в самом деле на мгновение наклонил голову, но тут же поднял взгляд на жандарма и добавил:
– Однако прошу вашего позволения умолчать о непосредственных причинах инцидента. Хотя, конечно же, как непосредственный мой начальник, вы теперь имеете право потребовать и получить исчерпывающий отчет.
Между слов явственно слышалось: не надейтесь, что таким уж исчерпывающим тот отчет будет. Но Несвицкий изумился другой фразе контрразведчика:
– Начальник?! – он даже приподнялся на свое ложе.
– Именно так. Флаг-адмирал ждет окончательного вашего выздоровления, чтобы объявить обо всем официально, в присутствии всех офицеров джамп-базы. Однако я уполномочен заранее сообщить: Его Величество
Аванс, понял Несвицкий. Очень щедрый аванс, который придется отрабатывать: или он найдет генохранилище, или сложит голову на Елизавете-Умзале, или бесславно закончит карьеру…
– Генерал-губернатор уже назначен? – спросил жандарм.
– Обязанности генерал-губернатора остались за князем Горчаковым.
Оба понимали, что это означает: светлейший князь никак не может де-факто управлять одновременно двумя десятками планет, номинальным главой которых он числится. Вся реальная власть на Елизавете – и гражданская, и военная – окажется в руках одного человека. В руках Несвицкого.
Фон Корф выпрямился во весь рост, щелкнул каблуками:
– Примите мои поздравления, ваше превосходительство!
Несвицкий вздохнул.
Глава седьмая. Нелегкие будни подполья
1
– Стоять! – прозвучал голос откуда-то сверху.
Негромкий голос, но чувствовалась в нем железная уверенность: если чужаки не выполнят приказ – лягут двумя трупами здесь, в узкой расщелине с крутыми склонами.
– Не шевелись, – едва слышно произнесла Хая.
Олег и собирался шевелиться. Не хватало еще, чтобы застрелили свои – после того, как чудом выжил в бою, чудом избежал казни, чудом сбежал из плена… Олег не шевелился, но осторожно поднял взгляд, пытаясь разглядеть караульного.
Не получилось – верхнюю часть крутого склона заливал яркий полуденный свет. И, конечно же, постовой расположился так, чтобы солнечные лучи светили ему в спину – но в глаза тем, кто находился внизу.
Секунды тянулись, наверху ничего не происходило. Возможно, часовой связывался в это время с начальством, запрашивал инструкции, но как ни напрягал слух Олег, не смог ничего расслышать… Он искоса посмотрел на Хаю – она стояла, не поднимая головы, на вид спокойная и невозмутимая. Наверное, все шло, как и должно идти…
Олегу никогда раньше не доводилось находиться рядом с эрладийцами – так близко и так долго. Родился и вырос он не на Умзале, на Груманте, – эрладийцев, привыкших жить сплоченными общинами, на планете не было.
А здесь, на Умзале, в редких и коротких увольнениях из школы младкомсостава… Наверное, вполне можно было познакомиться с выходцами из Эрлады… Да только курсанту, получившему недолгую свободу, совсем другие дела кажутся важными и неотложными. В общем, курсант Олег Ракитин эрладийцев видел лишь издалека, мельком. Хотя баек об их странной внешности и физиологии наслушался вдоволь…