Черная Книга Арды
Шрифт:
Эти — ближе всех, чем-то похожие и — иные. А его имя лишено цвета и живого звука. Алкар. Ал-кар. Мертвый сверкающий камень. Невыносимая мука — слышать, но иного имени не дано. Он — чужой. Чуждый. Иной. Он. Кто — он? Алкар. Стук падающих на стекло драгоценных камней. Алкар, Око Света. Алкар, Лучезарный. Алкар, Лишенный Имени.
А там, за пределами обители Единого — Пустота и вечный мрак. Так Он сказал, всеведущий Единый Творец. И в душе Айну — пустота. Не лучше ли уйти туда, в Ничто, составляющее его суть, чтобы не видеть светлой радости Айнур, чтобы не слышать этого имени — Алкар… Чужой. Иной. Одиночество и отчужденность: первые дары бытия. Лучше — не-быть, вернуться в Ничто, навсегда покинуть чертоги Эру…
…темнота обрушилась на него мягким оглушающим беззвучием. Значит, это и есть — Ничто? Но почему так тяжело сделать шаг вперед — словно огромная ладонь упирается в грудь, отталкивает… Если он, Алкар — часть Ничто, почему же и пустота не принимает его? Неужели — снова чужой?..
Тогда он рванулся вперед с силой отчаяния сквозь упругую стену и внезапно увидел.
Разве здесь, во мраке, можно — видеть?
– успел подумать он. — И звуков нет в пустоте — почему я слышу? Что это?.. Музыка… слово… имя…
Мелькор.
Мое имя. Я. Это — я. Я помню. Знаю. Мелькор. Я. Это — мое я-есть. Бытие. Жизнь. Ясное пламя. Полет. Радость. Это — я…
И все-таки даже это показалось незначительным перед способностью видеть. Он не знал, что это, но слова рвались с его губ, и тогда он сказал: Ахэ, Тьма.
Ясные искры во тьме — что это? Аэ, Свет… Гэле, Звезда… Свет — только во Тьме… откуда я знаю это?.. Я знал всегда… Он протянул руки к звездам и — услышал. Это звезды поют? — он знал эту музыку, он слышал ее отголоски в мелодиях Айнур… Он понял это и рассмеялся — тихо, словно боясь, что Музыка умолкнет; но она звучала все яснее и увереннее, и его я было частью Музыки. Он становился Песнью Миров, он летел во Тьме среди бесчисленных звезд, называя их по именам, — и они откликались ему. Тогда он сказал: это Эа, Мироздание…
…Я ушел.
Я увидел.
Я вернулся, чтобы виденное мной увидели и другие. Тогда это казалось мне откровением — бессчетные звезды Эа, бесчисленные миры — россыпь цветного жемчуга в ладонях Тьмы…
Он знал и видел все это. Знал всегда. Как всегда знал и я. Но нам Он назначил видеть, ощущать, осязать только один мир: Мир Сущий, сотворенный Им. Может быть, все остальное казалось Ему неважным, может быть, Он устал от множества чужих — или созданных Им самим миров, если, конечно, Он может уставать. Так Мастер, предчувствующий замысел нового своего творения, отрешается от мира вовне, живет только тем, что должно родиться под его руками.
Но Он дал нам свободу быть собой, изменять себя, становиться иными.
А я был Его глазами. Глазами, которым нельзя запретить видеть мир, сущий вовне.
Я, Мелькор…
Восставший.
…Айну Мелькор вернулся в чертоги Эру: изумленно встретили его собратья, ибо увидели, что иным стал облик его; и был он среди прочих Айнур, как дерзкий юноша в кругу детей. Ныне не в одеяния из переливчатого света — в одежды Тьмы был облачен он, и ночь Эа мантией легла на плечи его. Он был словно озарен изнутри трепетным мерцанием, облик его был неуловимо изменчивым — и все же определенным; взгляд — твердый и ясный, глаза светлы, как звезды. И, представ перед Эру, так говорил он:
Ныне видел я бесчисленные звезды — Свет во Тьме — и множество миров. Ты говорил — вне светлой обители Твоей лишь пустота и вечный мрак. Я же видел свет, и это — Свет. Скажи, как теперь понять слова Твои? Или Ты хотел, чтобы мы увидели сами и услышали Песнь Миров? Наверно, каждый сам должен прийти к пониманию…
И ответил ему Эру Илуватар:
Я рек вам истину: только во Мне — начало и конец всего сущего и Неугасимый Огонь Бытия.
Я знаю, сказал Айну Мелькор, я понял: Эрэ — Пламя!
Ты не ведаешь, что говоришь, молвил Эру. Ибо нет ничего, кроме Меня и Айнур, рожденных мыслью Моей. Твое же видение — лишь тень Моих замыслов, отголосок музыки, еще не созданной…
Но я видел. Я услышал Песнь Мироздания. Быть может, Отец, ты никогда не покидал Своих Чертогов? Тогда, если пожелаешь, я стану Твоими глазами. Я расскажу Тебе о мирах…
Ты неразумен. Рожденный мыслью Моей. Замысел ведом только Мне; и ты — часть его. Как части не дано постичь целое, так и тебе открыто лишь то, для чего Я предназначил тебя.
В недоумении ушел Айну Мелькор от Престола Единого; тесно было ему в Чертогах Эру, и вновь покинул он обитель Илуватара. Так начались его странствия в Эа; и все меньше мысли его походили на мысли прочих Айнур…
…Я ушел снова.
И вернулся.
Я уходил и возвращался снова и снова, потому что не умел еще — без того, чтобы чувствовать себя Единым. Веемы, Изначальные, были Единым. Началом был — Он. Мы были единой плотью, которая не сможет жить, если разъять ее члены. Мы были нотами Музыки, которая смолкнет, распавшись на звуки. Мы еще не умели быть без этого.
Но я учился быть цельным. Я хотел стать Музыкой.
Не понимая этого, я сам обрекал себя на то, чтобы остаться в одиночестве.
Он вложил в нас жажду творить. Я не знаю, зачем Он это сделал: может быть, Он просто не умел иначе — ведь все мы были рождены мыслью Творца… И Замысел Его вызревал, как плод; когда же плод созрел, Он дал нам Песнь. Мы стали голосами этой Песни, нитями гобелена судеб для нового бытия, которое творил — Он.
Новая грань понимания: для этого Он создал нас. Мы должны были зазвучать инструментами в Его Музыке — нами Он ощущал ее, как ощущал потом и Мир Сотворенный. Он не видел в нас иного.