Черная книга колдуна

Вихарева Анастасия

На четвертый день, вечером, когда, наконец, они остались одни, он рассказал матери о своих новых знакомых, и о том, что узнал от них об истории дома и о семейке новых родственников, с которыми вряд ли породнятся. Над его мечтой о кладе, мать откровенно посмеялась, щелкнув его по носу.

— Какой же ты у меня еще маленький! Давай-ка спать ложись, завтра рано разбужу. Пойдешь в школу, собирай портфель. Документы я директору отдала. Кстати, школа мне понравилась.

Кирилл пытался было запротестовать, он хотел дождаться Александра, но мать заявила, что ей самой надо поговорить с ним, и Кириллу лучше при этом не присутствовать. Спорить с матерью было бесполезно, и, наверное, она была

права. Тяжело вздохнув, Кирилл отправился спать, по дороге заглянув в холодный дощатый пристрой к бане, в котором лежали дрова. Блюдечко с молоком осталось нетронутым. Тот факт, что кот не появился, пренебрегая дарами, его огорчил. Он не забыл, что теперь мог позволить себе иметь животное, но кот мог оказаться соседским. А жаль, кот ему понравился.

Уже в полудреме он услышал, как приехал брат. Голоса матери и Александра смешались в приглушенном разговоре. Мать была твердой, а Александр на этот раз больше молчал, или признавал вину, покаявшись, что видел не этот, а другой дом, и что сделку доверил риелторам, которые готовили и документы, и сдавали их в регистрационную палату, а он не проверил как следует, не заметив, что там, в адресе, вписан другой район. Поняв, что разговор происходит не на повышенных тонах, Кирилл успокоился. Он еще не знал, что скажет брату, но был рад, что тот наконец-то с ними. Теперь, когда Александр не сможет играть на игровых автоматах, появилась надежда, что брат изменится, и разлюбит Ирину, узнав правду не от них, а от людей. Конечно, Александр будет расстроен, но если они будут вместе, то помогут пережить тяжелое для него время, на то они и семья. Только так он мог вернуться к ним — через боль.

Кирилл засыпал с надеждой, обида не ушла, но не беспокоила больше.

На следующий день Кирилла разбудили ни свет ни заря. Он попробовал упрямиться, как раньше, когда хотел добиться своего, чтобы ему позволили остаться с рабочими, но в ответ прозвучало дружное: нет! В последнее время брат и мать редко были так единодушны, что не могло не радовать. Ему пришлось подчиниться, и сделал он это с удовольствием. На ночь Александр расположился в помывочной, рядом с парной, в которой теперь посели Кирилла. Александру повезло, в помывочной было небольшое окно, через которое проникал свет, а в парной было или жарко, или гулял ветер, если отдушину оставляли открытой. Топить камин приходилось каждый день, чтобы и помыться, и помыть посуду. Но топили не жарко, душно было лишь там, где он спал.

Мать хозяйничала. Предбанник выглядел теперь по-домашнему. Она расстелила на полу ковер и даже повесила штору, чтобы не глазели проходившие мимо рабочие. Выйдя со своей половины, Кирилл заметил, что Матвей и мать занимаются чертежами, обсуждая проект реконструкции дома. Мать изредка обращалась за советами и к Александру, пытаясь привлечь к обсуждению, но он оставался равнодушным. Сидел на диване, подавлено уставившись в пространство перед собой, машинально переключая каналы телевизора. Мать и Александр уже поели, Матвей пил кофе в процессе обсуждения, так что Кирилл завтракал в одиночестве: в холодильнике он обнаружил молоко, сметану, творог. Заглядывая в чертежи и наброски, наконец, мать и Матвей до чего-то договорились — мать протянула лист Александру, попросив:

— Саш, мне кажется, в данном случае мы сэкономим, а результат получим тот же. Посчитай, сколько надо будет материала.

Александр взял чертеж из рук матери, с интересом повертел в руках. Бросил матери, отодвинувшись.

— Понятия не имею… — он с тем же равнодушием пожал плечами, снова уставившись в телевизор.

— Лучше уж скажи, чтобы отстали… — Кирилл почувствовал раздражение, когда понял, что Александр намерен и дальше игнорировать их. — Мам, он же не собирается жить с нами. Да, Сашка? Он в нашей квартире жить собирается со своей Иркой! Наверное, не знает еще, что он у нее третий такой городской дурачок. В селе. А сколько их было, не знает никто! Ну, давай, иди, живи, что тогда тут делаешь?

— Ты че привязался? — бросил Александр со злостью. — Да, мы поссорились, да, я собираюсь вернуться в город, да, я не собираюсь жить здесь… Даже если не с Иринкой, я все равно здесь жить не собираюсь! — заявил он твердо, стараясь на мать не смотреть. — Ирина не виновата, не она заставляла меня играть на автоматах. Сказали бы спасибо, что Родион помог выкупить квартиру! — взвинчено прокричал он. — Конечно, с домом он поступил… Но я его понимаю! Я съездил, посмотрел, район мне понравился, не спросил, а они не подумали, что я не знаю, где это! Если я вам не нужен, — Александр вскочил, беспорядочно бросая в сумку то, что попадало ему под руку, — хорошо, замечательно, я уезжаю!

— Саша, а ты не хочешь предварительно поговорить с людьми, которые такими же умными словами бросаются? — вступил в разговор Матвей с насмешкой. — Мы тут не год, не два, всю жизнь на семейку эту любуемся!

— А вы кто такой, что бы я вас слушал? — остановился Александр, с неприязнью уставившись на Матвея Васильевича. — Я не собираюсь ни с кем разговаривать! — он поднял сумку, подошел к столу и протянул руку за ключами от машины.

Матвей перехватил ключи, надел на палец, кивнул на стул.

— Сядь! — приказал он. — Машина матери пригодится, у нас летом грибы, ягоды, веники, охота и рыбалка, а автобусы рейсовые не ходят. Ты уже достаточно в ту семью отдал, и остановиться без специальной помощи не сможешь. Ты еще документы на машину оставь, пожалуйста, — попросил он серьезным и строгим голосом. — Давай посчитаем… Я твоей маме верю. Офис, база… Сколько это? Десять миллионов? Техники… четыре камаза, строительный кран… Еще десять миллионов. Итого двадцать. Странно, что все это теперь принадлежит Родиону? Машина у него новая, квартира, повезло ему нарваться на бизнесмена! И как-то так получилось, что все твои долги точнехонько уложились в то, что у вас с матерью было!

— И что, ну забрали машину… Надеетесь, что начну собирать ваши сплетни? — усмехнулся Кирилл, внезапно натолкнувшись на сопротивление. Матвей Васильевич здесь был начальник и пользовался уважением. Там, за дверью было не меньше пятидесяти человек, которые скрутят его в одно мгновение. Матвей Васильевич его не боялся, и показал это всем своим видом, слегка нагловато. — Да кто вы такой, чтобы меня учить? Документы надо? — Александр в приступе гнева вывалил вещи из дорожной сумки на пол, достал пакет с документами, швырнул ими в Матвея. — Подавитесь! Вам легче? Что тебе еще, мужик? Поселиться здесь решил? Ну-ну! — он перевел взгляд на мать, внезапно меняясь. Теперь лицо его исказила ухмылка. — Мать, ты с ним уже переспала, или этот деревенский урод пока только подъезды делает? Собираешься подбирать это говно?

Матвей спокойно подобрал документы, и встал напротив Александра. Александр раскраснелся, кривился, сжимая кулаки — он бы кинулся на Матвея, если бы тот не был так спокоен. Глаза матери тоже налились кровью ненависти и презрения.

— Сашенька, а где ж мне лучше-то взять?! — ядовито процедила она сквозь зубы. — Ты ж меня в эту деревню… Я еще не старая, мне едва за сорок. В моем возрасте, знаешь ли, еще детей бабы рожают! Так что, ты иди, иди, мы тут как-нибудь сами, без тебя! Все, что можно было, все в твоей новой семье, из-за которой ты нас еще убьешь… Иди! Мне Кирюшу надо от тебя спасать. Не собираемся мы хоть как-то судиться и рядиться. Бог вам судья! Матвей, отдай ему ключи, пусть уезжает!