Черная книга секретов
Шрифт:
— Речь не о мистере Гадсоне, — прошипел он, — а о Джо Заббиду. Думаете, что за сделки он совершает? Его послал сам дьявол!
Эти слова преподобный произнес с большим чувством и погрозил воздетым вверх кулаком. Слушатели заахали и заохали, и Левиафант понял: наконец-то вняли. Чтобы не дать публике опомниться, он торопливо продолжал:
— Джо Заббиду, скупщик душ и приспешник Сатаны, нагрянул неведомо откуда, словно бы возник из-под земли, явился во тьме ночной и заманивает вас в свою лавку роскошными товарами.
Ладлоу, слушавший проповедь с крыльца мясной лавки, хихикнул:
— Ну
— А чего ему от нас надо? — спросила Лили Иглсон.
— Чего ему от вас надо? — по привычке переспросил Левиафант.
Составляя свою проповедь, преподобный над этим как-то не задумался. Он, собственно, не ожидал вопросов из публики. Раньше, когда он читал проповеди в церкви, вопросов никто не задавал. Слушатели обычно попросту засыпали.
Воцарилось оглушительное молчание.
— Э-э… минутку… ну… как вам сказать… — проблеял преподобный. — А, вот. Как только он заманит вас в тенета свои… то есть поймает в свои сети, он погубит ваши души. Ваши души пойдут в ад. Да.
Увы, на этой самой фразе преподобный Стерлинг Левиафант утратил внимание слушателей. Ад и возможность того, что душа попадет туда, местных жителей нисколько не пугали. Они не забыли воскресные проповеди многолетней давности, на которых преподобный усыплял их нудными рассуждениями на эту самую тему. Слушатели начали переговариваться, топтаться на месте, а кое-кто и вовсе пошел прочь. Преподобный Левиафант попытался взять реванш. Он помнил, что Иеремия Гадсон в случае успеха сулил ему ящик своего лучшего портвейна.
— Если дьявол заманит вас на свою сторону, вам суждено вечно гореть в геенне огненной! — завопил преподобный.
— Хоть согреемся! — выкрикнул в ответ старик Обадия, и толпа разразилась хохотом.
— Не шутите с дьяволом, с ним шутки плохи! — предупредил Левиафант, отчаянно стараясь вернуть внимание паствы. — Никогда не знаешь, слушает он или нет.
— Постойте-ка, преподобный, — вмешалась Руби Корк. — Вон идет сам приспешник дьявола. Давайте его и спросим!
В самом деле, по улице, прихрамывая, шагал Джо Заббиду — проворно, как снежный барс по скалам. В этот самый момент кое-кто из слушателей задался вопросом, а не прячутся ли в башмаках ростовщика пресловутые копыта.
— Всем доброго утра, — с улыбкой произнес Джо. — Кто-то меня звал? Или мне почудилось?
Хотя проповедь преподобного Левиафанта и не восприняли всерьез, однако всем показалось странным это совпадение: стоило ему помянуть Джо, и ростовщик тут же объявился.
— А… а вы вот послушайте, мистер Заббиду, — пискнул один из сыновей булочника. — Вот преподобный говорит, вы сам дьявол и заберете нас всех в ад.
Левиафант запротестовал. В его планы отнюдь не входило лично схватиться с Вельзевулом — лишь осудить нечистого в его отсутствие.
— Ничего такого я не говорил! — возразил преподобный. — Мальчик, врать грешно!
— Говорили-говорили, — подхватил сам булочник. — Слышьте, Джо, он сказал — вы нас уловите в эти, как их, ну, в паутину и заманите богатствами и заморочите всякими коварствами и фокусами.
Джо улыбнулся еще шире:
— Какие фокусы, что вы. Я просто ростовщик, вам это известно. Разве я занимался чем-то другим? Что касается богатств, пожалуйста, посмотрите у меня в витрине — может, они там выставлены?
Тут вся толпа дружно захохотала. Посрамленный Левиафант скатился с ящика и пустился наутек.
Глава двадцать третья
Целых три дня местные только и говорили, что о выступлении преподобного Левиафанта. Они это происшествие истолковали так: еще один удар по Иеремии Гадсону (тот наблюдал всю сцену из окна, даже и не очень прятался за занавеской), еще одна победа Джо Заббиду. Битва состоялась, только что на снегу крови не осталось.
Местные с самого начала приняли Джо Заббиду с распростертыми объятиями — с того утра, когда он у всех на глазах не испугался Гадсона. С течением времени эта горячая приязнь не только не ослабела, но, напротив, возросла. Теперь, стоило ростовщику появиться на улице, его встречали как коронованную особу. Клянусь моим папашей, я собственными глазами наблюдал, как один из местных, завидев Джо Заббиду, преклонил перед ним колени! Бедный Джо не мог спокойно пройти по деревне, чтобы его не остановили с десяток раз вопросами о том, как у него идут дела, как его драгоценное здоровье и даже как драгоценное здоровье лягушки Салюки. Хозяин был со всеми неизменно вежлив, дружелюбен и мягок, и все же постепенно я заметил, что всеобщее обожание начинает ему досаждать.
«Я сюда не для того приехал, чтобы мне поклонялись», — бурчал он.
Сам я задавался этим же вопросом, особенно когда ворочался ночью без сна. Итак, зачем же вы прибыли в Пагус-Парвус, мистер Джо Заббиду? Теперь я уже понимал, что все не так просто, как могло бы показаться. В самом деле: таинственный незнакомец появляется в глухой горной деревушке неведомо откуда и начинает раздавать деньги налево и направо, как будто их у него куры не клюют. И за что он платит? За всякий грошовый хлам и чужие страшные тайны. Галиматья какая-то, да и только. Сколько я ни пытался расспросить хозяина о его прошлом, Джо всегда переводил разговор на что-нибудь другое.
Хотелось бы мне знать, спрашивал я себя, всеобщее поклонение неприятно хозяину из скромности? Сам Джо старался по возможности избегать внимания публики, а я положительно купался в лучах славы. Кто обращал на меня внимание, когда я таскался по улицам Города? Ни единая живая душа. А здесь, в деревне, где Джо встречали как короля, меня встречали как наследного принца. Конечно, поговорить местные стремились не со мной, а с хозяином, и руку пожать жаждали ему, а не мне; но и со мной они охотно заговаривали — уж хотя бы доброго утра желали, и то приятно. Я не мог удержаться от улыбки, потому что думал: встреть они меня в Городе, шарахнулись бы прочь.