Черная Лилия
Шрифт:
– А куда деваться?
– Вот и отлично, – повеселел Айзек. – А мистер Уильямс тебя отблагодарит.
– Видала я его благодарность, – проворчала я, убедившись, что меня никто не слышит.
Обожженную руку дергало от боли, несмотря на толстый слой мази. Кривясь и морщась, я переоделась, сменила парик и кое-как отработала первый номер. А возле гримерки меня поджидал Уильямс.
– Лайза, что-то стряслось?
– Так заметно? – обеспокоенно спросила я.
– Не думаю, что посетители смогли что-либо понять, но я-то прекрасно знаю, как ты танцуешь.
Вместо ответа я протянула ему руку ладонью вверх. Уильямс прищелкнул языком.
– Как это тебя угораздило? Ладно, сейчас пошлю кого-нибудь за мазью.
– У меня есть.
– Хорошо, тогда велю Айзеку принести тебе выпить. Нет, не отказывайся. Совсем немного, просто чтобы ты не так зажималась на сцене.
Мне захотелось рассмеяться. Он всерьез думает, что выпивка заглушит боль? Но Уильямс оказался прав. Не знаю, подействовала ли наконец мазь или помог "Ройял", но во время второго номера я почти не вспоминала о больной руке.
Пока длилось выступление, осенняя переменчивая погода вновь испортилась. За окном завывал ветер.
– Ливень хлынет, – равнодушно заметил Айзек, вручая мне пухлую пачку банкнот. – Повезло тебе.
– И в чем ты видишь везенье?
– Твой поклонник не изменяет своим привычкам, – хохотнул он. – Мобиль уже прибыл.
Наверное, виновата была бессонная ночь. Или долгий тяжелый день. Или выпитый на пустой желудок "Ройял". Словом, причин оказалось бесконечное множество. Я так и не смогла бы сказать, какая из них сыграла решающую роль, только мне пришло в голову, что идти домой пешком в такую погоду – настоящее сумасшествие. И я, плотнее кутаясь от пронизывающего ветра в накинутый поверх пальто палантин, решительно шагнула к мобилю.
Молчаливый шофер, чье лицо скрывал козырек форменной фуражки (вот уж глупость – носить ее по ненастным ночам, когда и так видимость, будто в подземном мире!), услужливо распахнул дверцу.
– Благодарю, Джером, – сказала я, порывшись в памяти и припомнив его имя.
Он молча кивнул, захлопнул дверцу, сел на свое место и завел мотор. По крыше и стеклам забарабанили первые крупные капли дождя. Я закрыла глаза и даже, кажется, задремала. Очнулась, лишь когда мобиль остановился, выглянула в окно и поняла, что нахожусь вовсе не у знакомой калитки. Опознать местность мне не удалось из-за темноты, поглотившей все вокруг, но совсем рядом проступал из серой мглы мощный ствол дерева, а вот привычного фонаря, который освещал участок перед моим домом, не было.
Распахнулась водительская дверца, и в салон ворвался сырой холодный воздух.
– Джером! – произнесла я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Что случилось? Мобиль сломался?
Я бы многое отдала за то, чтобы эти слова оказались истиной.
Шофер распахнул пассажирскую дверцу.
– Мне выйти?
– Нет, Лайза, – странно знакомым голосом ответил он.
– Вы не Джером!
– Потрясающая догадливость. Нет, разумеется. Джером сыграл свою роль, убедил вас в своей безобидности. А меня зовут Блейз, вы еще не забыли?
Я давно не слышала этот хрипловатый голос, но все равно узнала его. Проклятый Сандерс, выгнавший меня из родного дома, выживший из города!
– Что вам понадобилось на сей раз?
Он устроился на сидении рядом со мной и скинул фуражку. Теперь, когда он оказался так близко, я могла рассмотреть его лицо.
– Печать падает, Лайза. Ваш дар прорывается наружу. Осталось совсем немного. Я уже чувствую его силу.
И он положил руку мне на колено. Меня будто обожгло. А потом перед глазами все поплыло, и я увидела незнакомый заброшенный дом и двух мальчишек с лопатами. Почему-то сразу стало понятно, что они пришли в поисках клада. А еще я откуда-то знала, что один из мальчиков не проживет и нескольких часов – его убьет рухнувшая балка.
– Что, Лайза? Что вы чувствуете? – вернул меня в действительность голос Сандерса.
– Ваш друг, – пробормотала я, сотрясаясь в ознобе, – Джейк, старый дом с привидениями, безумная старуха, рассказывавшая всем о кладе в подвале…
– Вот как, – задумчиво протянул Сандерс. – Понятно. И забавно.
Озноб проходил, уступая место волнам жара, разливающимся по телу. Сандерс задрал подол моего платья и гладил внутреннюю сторону бедра.
– Нет, – жалко пискнула я. – Не надо.
– Почему, Лайза? – вкрадчиво шепнул он. – Тебе нужна сейчас сила, а у меня ее более чем достаточно. И я охотно поделюсь с тобой.
От его голоса кружилась голова, меня охватывало безудержное желание. Кажется, Клайв что-то упоминал… Клайв! Я лихорадочно принялась расстегивать платье, чтобы достать медальон с кристаллом. Мои действия не удивили Сандерса: видимо, он решил, что я так сильно хочу его, что уже окончательно лишилась рассудка.
– Да, Лайза, – шептал он, скользя ладонью все выше, – вот так, моя хорошая.
Я всхлипнула и непроизвольно чуть шире развела ноги. И ухватилась за цепочку под платьем.
– Лайза, – простонал Сандерс и провел языком по моей шее.
А в следующий момент я сжала в руке медальон и большим пальцем повернула против часовой стрелки кристалл. И ощутила уже знакомый рывок под ребрами.
В этот раз долго ждать мне не пришлось. Дворецкий окинул меня равнодушным взглядом и сопроводил в кабинет. Клайв что-то писал, но сразу же откинул в сторону ручку, стоило ему увидеть меня.
– Лайза! Что произошло?
Разумеется, я застегнула и расправила платье еще до того, как постучать. Но вот вид у меня, скорее всего, все равно остался взъерошенным. К тому же при звуке голоса Клайва меня окатило новой волной желания.
На сей раз не было никаких картинок. Стоило Клайву только прикоснуться к моему плечу, как я сама рванулась навстречу. Ухватив хозяина кабинета за воротник рубашки, притянула к себе, прижалась губами к его губам. Этот поцелуй оказался еще более волнующим, чем первый. Меня накрыла жажда отдаться мужчине, который сейчас терзал мои губы, сжимал до боли мои бедра, и противиться я не могла. Наоборот, все теснее льнула к горячему телу, прижималась так крепко, будто хотела раствориться в нем.
– Лайза, – хрипло выдохнул Клайв, разорвав поцелуй, – ты…