Чёрная Луна
Шрифт:
Он ограничился лишь тем, что узнал, как найти генерала, и отключил интерком.
Крохотный экран погас, а он продолжал стоять, босой, но в помятой форме, подле двери каюты, вдыхая знакомые по многим космическим кораблям запахи, в которых смешивались флюиды перегретой пластмассы и плохо очищенного воздуха.
Эту гамму нельзя было спутать ни с чем, и он внезапно поверил. Ну не могло быть у него столь явственного, натурального бреда, да и почему? Почему бы ему не оказаться тем самым счастливчиком, одним из миллиона, кто спасся, избежал неминуемой смерти самым чудесным образом?
Как
И все-таки он сомневался. Чувство казалось глупым, иррациональным, но навязчивым, словно зубная боль.
* * *В каюте Дорохова едва слышно вздыхал кондиционер.
Генерал сидел за привинченным к полу рабочим столом, который со всех сторон обступали приборные консоли. В углу бесформенной кучей валялись смятые курсовые ленты и прозрачные листы навигационных карт. Несмотря на работу кондиционера, в воздухе витал стойкий аромат сигаретного дыма.
Услышав шелест раздвигающейся двери, Дмитрий Алексеевич поднял взгляд на вошедшего.
– А, Велехов! Входи, лейтенант, входи, – зычным басом поприветствовал он Дениса и, увидев, что тот вскидывает руку, добавил:
– Брось, не напрягайся. Садись.
Денис сел в предложенное кресло, которое не отличалось ни удобством, ни изяществом форм, так, выдранный с какого-то поста противоперегрузочный каркас с тонкой прослойкой поролона под задом. Велехов не был новичком в космосе, он летал давно и уже ничему не удивлялся, потому что знал, как быстро преображались космические корабли в период боевых действий. Этот отсек не являлся исключением. Даже неискушенный взгляд мог определить, что в недалеком прошлом это был кусок радиального коридора, а вот приварили пару переборок, поставили пульты, и пожалуйста: каюта, боевой пост, контрольный отсек и генеральская спальня – все в одном «флаконе».
Дорохова Денис не знал, даже фамилии его не слышал ни в разговорах, ни в редких сводках с планетных фронтов.
– С «Европы», значит? – Дмитрий Алексеевич повертел в руках какую-то отпечатанную на принтере бумажку и, положив ее на стол перед собой, взглянул на Дениса. – Как себя чувствуешь, лейтенант?
Денис напрягся.
Чувствовал он себя на удивление хорошо. Так хорошо, что тело казалось перенасыщено энергией.
– Дмитрий Алексеевич, – он поднял взгляд на генерала, к которому почувствовал неосознанную симпатию, как только вошел и увидел его открытое лицо с немного грубоватыми чертами. – Я… Я не понимаю, что произошло.
Дорохов вздохнул, сцепив пальцы рук в замок.
– Ты ведь погиб на «Европе», верно? – негромко, словно страшась заданного вопроса, спросил он.
Денис вздрогнул. На мгновение он ощутил дурноту, словно слишком много крови прилило к голове, но длилось это только секунду, не больше. Слова Дорохова внезапно превратили его смутное, едва осознанное беспокойство в четкий, свершившийся факт.
Чудес не бывает. Он действительно погиб на «Европе».
Значит…
Значит, те голоса, что он слышал из-за стены плотного мрака, и есть реальность. Не бред, не паранойя травмированного
– Что со мной сделали? – спросил он, не поднимая глаз и хмуро глядя себе под ноги на клепаный металлический пол отсека.
Вопрос повис в воздухе.
Денис не решался поднять голову, не желая увидеть сочувственный взгляд старого генерала, а тот, видимо, силился подобрать нужные слова, чтобы не убить его сразу…
– Война… – Это слово прозвучало в тишине отсека, как тяжкое проклятие. – Ты действительно умер, лейтенант, но наши медики вытащили тебя с того света. Тебе повезло…
– Повезло? – Денис вскинул голову. – Кем я стал?
– Не понимаю… – Дорохов старался говорить спокойно и бесцветно, но Денис уже понял все и потому отчетливо услышал фальшь в голосе своего нового начальника. Тот явно сочувствовал ему…
– Кого из меня сделали?! – повторил Велехов, слегка привстав. О субординации он не думал, да и о последствиях тоже. Сейчас его занимал только данный вопрос.
– Сядь! – резко осадил его Дорохов.
Денис продолжал приподниматься.
– Говорю – сядь! – Тяжелая рука Дмитрия Алексеевича легла на плечо Дениса. Генерал встал, прошел по тесному пространству отсека и остановился около него.
– Прежде чем я начну отвечать на твои вопросы, Денис, запомни одно – ты все еще офицер. Война продолжается, планеты горят, весь мир катится в бездну!.. – Голос старого генерала дрогнул. – Ты на борту крейсера «Игла», которым командую я. Лейтенант Велехов включен в состав секретного спецподразделения, которое подчинено также мне. Никто не отменял ни войны, ни твоего долга, как человека и солдата. Просто время такое… – он запнулся, подбирая слово, – мерзкое, неправильное, что ли. Вот и выходит все не по-людски… – Дорохов вернулся к столу и сел, тяжело опершись о столешницу. – А теперь валяй, спрашивай. Отвечу все, что знаю…
К этому моменту Денис уже успел пережить в своем сознании короткий кошмар. Кровь понемногу отхлынула от лица.
Он умер… Потом его воскресили…
– Кто я такой? – глухо и хрипло спросил он, удивляясь, как тяжело выходят слова из пересохшего горла.
– Человек, – не колеблясь ответил Дорохов. – Будь рядом больше спасательных кораблей, ты бы и не умер.
– Кто меня спас?
– Беженцы. Те, кто стартовал в аварийных капсулах. Они вернулись сразу же, как только закончился бой. Все время держались поблизости. Подбирали всех, кто подавал надежды на реанимацию. В том числе и тебя. Декомпрессии легких у тебя не было, так что – легко отделался.
Денис машинально кивнул. Звучало правдоподобно.
– А потом? – решился уточнить он.
– Потом тобой занимались военные нейрохирурги. Юридически ты был мертв, и потому твое тело включили в список на формирование спецотряда.
– Что это значит? Из меня сделали зомби?
– Брось ты нести чушь! – взорвался Дорохов, для которого это слово прозвучало слишком резко и отвратительно. – Я не знаю, как тебя назвать, Денис… – внезапно понизив голос, добавил он. – При реанимации тебе имплантировали под черепную коробку некоторые электронные системы.