Черная маркиза
Шрифт:
Дидье припомнил слова Жаклин о дочери. Тихая, робкая, задумчивая…
Он запустил пятерню в свои вихры и улыбнулся во весь рот. Да эта крошка была шустрой, как воробей! И явно себе на уме.
Он перемахнул через изгородь и бесшумно направился следом за Ивонной.
Девчушка обнаружилась сидевшей на корточках возле большой грязной лужи и деловито что-то вычерпывавшей из неё листом лопуха.
Дидье затаил дыхание, не зная, что ему делать дальше. Пугать девочку он совершенно не хотел, а она, конечно, испугается,
И вскочила.
Глазёнки её стали совсем круглыми, личико ещё больше побледнело, и Дидье обречённо понял, что сейчас она пронзительно завизжит и кинется к дому.
Он присел на корточки и приложил палец к губам.
Так они и застыли, глядя друг на друга.
Дидье вдруг сообразил, на кого похожа эта малютка. Она была точь-в-точь как его младшая сестрёнка Мадлен, оставшаяся в Квебеке.
Сердце у него ёкнуло, болезненно переворачиваясь в груди, и Дидье, не раздумывая больше, взмолился:
— Не бойся! Я тебя не обижу, клянусь Мадонной!
— Ты кто? — на выдохе спросила девчушка.
— Я… — Дидье замялся.
Вряд ли Жаклин когда-нибудь рассказывала дочери об отце, тем более таком непутёвом.
— Меня зовут Дидье Бланшар. Я подумал, что тебе нужно помочь, — выпалил он, — и вот… пришёл.
Ивонна удивлённо моргнула и прошептала:
— Ты, что ли, волшебник?
Дидье вдруг вспомнил Марка с Лукасом и с улыбкой покачал головой:
— Нет. Но я знаю настоящих волшебников, palsambleu! — Он поперхнулся последним словом и поспешно осведомился: — А тебя как зовут?
— Мадмуазель Ивонна Делорм, — церемонно представилась девчушка и сделала самый настоящий книксен, приподняв юбчонку, но поскользнулась на траве и звонко рассмеялась.
Что ж, по крайней мере, сушёная гувернантка недаром ела свой хлеб.
— Что это ты тут делаешь? — поинтересовался Дидье с живейшим любопытством.
— Там головастики! — Девочка повернулась и ткнула пальчиком в направлении лужи. — Солнце высушит лужу, и они умрут! А они ведь должны превратиться в лягушек. Я хочу перенести их в ручей. Пока не пришла мисс Дилан или Нэнси.
— Tres bien… — ошеломлённо пробормотал Дидье, пытаясь припомнить, спасал ли он когда-нибудь головастиков. — Но ты выпачкаешься, и эта твоя мисс Дилан будет тебя пилить. Так что давай я повыуживаю этих чертенят, а ты покажи мне, куда их перенести.
Ивонна кивнула, зачарованно глядя на него, и уже через минуту Дидье с трудом удерживал рвавшиеся наружу проклятия. Маленькие юркие паршивцы спасаться не желали, он весь вывозился в иле, а время неумолимо таяло.
Наконец последний мелкий засранец резво уплыл по течению ручья, и Дидье, улыбаясь, подумал о том, что по весне лягушачий концерт обитателям «Очарования» обеспечен. Он выпрямился и внимательно посмотрел на девочку.
А та неожиданно спросила:
— А эти головастики превратятся в принцев? Сначала в лягушек, а потом в принцев? Мама рассказывала мне сказку про Принца-Лягушку!
Дидье почесал в затылке. Не многовато ли принцев на один ручей?
— Ну, один-то точно превратится, — убеждённо заверил он. — Лет через… пятнадцать. И знаешь что? — Он понизил голос, глядя в доверчивые глаза Ивонны. — Он будет помнить, что это ты помогла спасти его. И найдёт тебя.
Про себя он мрачно подумал, что через пятнадцать лет надо будет хорошенько присмотреть за этим… принцем.
— Ты весь испачкался, — озабоченно сказала Ивонна, указывая на его заляпанные илом штаны.
Дидье беспечно махнул рукой и рассмеялся:
— Patati-patata! У меня нет такой строгой гувернантки, как у тебя. По правде говоря… — продолжал он заговорщическим шёпотом, — у меня вообще нет гувернантки.
И они оба прыснули.
— Ты уже большой, — заявила Ивонна, качнув локонами, — тебе не нужна гувернантка. И знаешь… — Бледное личико её омрачилось. — Я не хочу мисс Дилан. Она злая.
Дидье снова почесал в затылке. Если б он мог схватить эту девчушку в охапку и унести на «Маркизу» — подальше от всех этих нудных старых грымз, её нянек и гувернанток! Уж там-то солнце наверняка вызолотило бы её щёчки. И он был уверен, что ей бы понравились волшебные механизмы Марка и Лукаса. Но… palsambleu, он не имел на эдакое никакого права.
Какое будущее ждало бы его дочку на пиратском корабле? Она и так незаконное дитя, изгой в приличном обществе.
От этой мысли ему стало так больно, что дух перехватило, и он, скрипнув зубами, поклялся себе непременно что-нибудь предпринять.
Он снова присел на корточки перед Ивонной и, протянув руку, бережно заправил под шляпку выбившийся локон.
— Знаешь что? — сказал он срывающимся шёпотом. — Когда в следующий раз твоя мисс Дилан будет тебя ругать, ты просто опусти глаза — пускай она себе воображает, что ты как бы раскаиваешься… — Ну и чему ты учишь своего ребёнка, Дидье Бланшар?! — Стой молча и просто повторяй про себя: «Par ma chandelle verte»…
Ивонна ещё мгновение таращилась на него, а потом закатилась смехом:
— Зелёная сопля?!
— Я знаю, что леди так не выражаются, — виновато пояснил Дидье. Жаклин его убила бы, точно убила бы. — Но ты же не вслух…
Внезапно шагнув вперёд, девочка коснулась ладошкой его плеча, и сердце у него вновь перевернулось.
— Ты ещё придёшь? — прошептала она.
— Конечно, — заверил Дидье, откашлявшись. — Завтра. В это же время, сюда же. Клянусь Мадонной!
Придёт ли он? Да он не мог и представить себе, как вообще отсюда уйдёт!