Черная молния. Тень буревестника
Шрифт:
В Мюнхене бармен за стойкой перетиравший пивные бокалы тоже с недоуменной растерянностью смотрел на этого здоровенного русского парня что-то бешено кричавшего на своем варварском языке, но одно слово из этого дикого наречия бармен знал: «Сталинград».
В Германию Вадим приехал поступать в университет. Ну поступать это конечно слишком напыщенно заявлено, точнее он прибыл на курс изучения немецкого языка необходимого для поступления в университет. А если уж совсем откровенно, то ему отец посоветовал пожить с годик в Германии пока тут не утрясется и не забудется дело о причинении потерпевшим, тяжких телесных повреждений. Не установленных лиц причинивших эти повреждения хотели установить. Проводились стандартные оперативно-розыскные действия по бытовой статье. Формально по бытовой, но уже тогда участились нападения и стычки причины которых были весьма далеки от бытовых недоразумений или обычных уголовных дел. Активные группы выявляли, их членов ставили на оперативный учет и довольно часто
Германия сильно разочаровала Вадима. Камрадов видно не было, но зато от природы смуглых лиц с характерными восточными или африканскими чертами, было полным полно. Немцы тоже не радовали. Какие то они были не такие… Уж больно в массе своей они упитанные и довольные всем сущим. Но больше всего поразил Вадима случай который он сам видел на улице: здоровенного немца по внешности истинного Зигфрида намеренно толкнул уж очень смуглый прохожий и остановился дожидаясь его реакции. Зигфрид реагировал незамедлительно, он стал вежливо извинятся. «Охренеть! — подумал смотревший на них расстроенный и ждавший нордической битвы Вадим, — даже у нас дома такого нет. Ну тут у них и толерантность. Просто толераст на толерасте. Все этой стране капец!»
На их подготовительном курсе немецкий язык для иностранцев из России преподавала пожилая властная немка еще в конце восьмидесятых годов прошлого века эмигрировавшая из СССР. Оба языка русский и немецкий она знала отлично, образ мыслей, так сказать менталитет, своих студентов хорошо понимала и кроме всего прочего давала им бытовые советы по поведению в чужой культурной среде. Ей Вадим откровенно и высказал свое недоумение. Frau (студенты прозвали ее Фау) сдержанно попросила всё его недоумение изложить в устной и письменной форме на немецком языке, затем аккуратно указала на допущенные ошибки, а уж потом по русски с протяжным бабьим вздохом сказала:
— Максимум через пятьдесят лет, немцы или растворятся в новой для них этнической среде или их остатки побегут из своей страны куда глаза глядят, — и с грустным чисто русским оптимизмом, добавила, — Слава богу я к этому времени уже умру.
— И что у вас это не понимают? — все еще недоумевал Вадим.
— Молодой человек! — намеренно твердой интонацией подчеркивая каждую букву ответила немецкая Фау на безукоризненно русском литературном языке, — поверьте мне, я жила в двух измерениях. В советской системе ценностей и в общеевропейской системе моральных координат. И вот что я вам скажу: первая половина двадцать первого века будет эпохой возврата к национальным ценностям титульных наций. Или сработает предохранитель инстинкта самосохранения или наша нация как и вся белая раса будет обречена на мучительную агонию и неминуемое вымирание.
Тут Фау воодушевившись и выйдя из — за стола звучно и сурово продекламировала:
«Цивилизация закончилась, это — война. Стань берсерком и будь им до последнего мига, когда ты отправишься в Вальхаллу с добрым фунтом вражеского свинца в твоей все еще непокоренной груди!!! Только из анархии и революции может восстать новая Белая Раса. И даже если мы проиграем, пусть враги с ужасом рассказывают своим потомкам о ярости последних викингов».
Помолчав Фау пояснила:
— Это Дэвид Лэйн обращается к нам, это его: «Открытое письмо к мертвой расе».
Ну хоть один нормальный человек в этом vaterland(е) нашелся, решил Вадим. Правда его немного удивляло и смущало то обстоятельство, что базовые навыки личности нормального человека эта дама получила в СССР. Но с другой стороны это же является и предметом для гордости. Да она немка, но и нам не чужая, раньше то в России под Саратовом жила, там и воспитана, а не какая то там урожденная европейская толерастка. Хотя… причина ее расового гнева и боли за нацию возможно имели совсем другие истоки. Через день Вадим встретил дочку этой фрау, не совсем трезвая белокурая frДulein шла в обнимку с солдатом армии USA. Бравый защитник мировой демократии был заметно пьян. Но у него было несомненное достоинство, отважный воин был афроамериканцем. «Где дело касается е…ли, — матерно думал Вадим, — там расовые предохранители не работают» Сначала огорченный и возмущенный Вадим хотел вступить в расовую битву, за право обладания белокурой frДulein, но рядом маячил полицейский. «Да и… с вами!» — с желчной злобой подумал Вадим провожая взглядом парочку. Но это дело он все же так не оставил. В тот же день или точнее вечер, он в ночном баре снял на ночь очень милую девушку весело и беззаботно щебетавшую на английском языке. Цвет конька в бокале и цвет нежной кожи у веселой явно ищущей сексуальных приключений незнакомки были одинаковы. «А почему бы и нет?» — мрачно подумал пивший коньяк Вадим. Английский язык Вадим знал на средне школьном уровне, т. е. меньше чем не знал, но девушка в общении перешла на ломаный немецкий. Кое-как объяснялись отдельными словами, но все же больше жестами и откровенными улыбками. Вадим немного колебался, красотка была заметно постарше его (на вид явно под тридцать) и потом принципы воина нордической расы… то же знаете… все-таки… не последнее дело. Но алкоголь и почти доступная близость женщины сделали свое дело, а уж когда прекрасная мисс заметила, что ей завтра с утра надо возвратится на военную базу, где она служит сержантом армии USA, Вадим отбросил последние сомнения. Он расплатился за себя и по русской привычке за свою гёрлу. Затем уже без колебаний он мощной горячей дланью погладил нежный бюст сисястого сержанта армии USA и твердо, решительно взял ее за руку. Подвыпившая девушка поощряюще хихикнула. Бармен вызвал Вадиму такси и пока оно шло, пользуясь случаем втридорога продал Вадиму бутылку шампанского. Они уехали вместе, Вадим и эта девушка…
Ну что отчизна? Смотри и гордись своим сыном! В центре Западной Европы, в гостинице «святого» для германских национал — социалистов города Мюнхен, еще несовершеннолетний простой русский парень многократно вагинально, настойчиво — упорно анально и озорно орально сношал военнослужащего блока НАТО. А в перерыве отдыхая и набираясь новых сил пил уже теплое французское шампанское.
Русские солдаты и офицеры! Верьте, мечты сбываются.
А ты, гордая своей демократией и своим образом жизни Америка! Смотри и гордись своей прекрасной дочерью! Без пушек, ракет, высокоточных бомб и прочих смертоубийственных изобретений, твой воин за много миль от родного штата, бесстрашно плевав на закон «об уголовной ответственности за растление несовершеннолетних», в добровольно-принудительном порядке убедил молодого «дикого» русского мужика: заплатить за выпивку в баре; оплатить номер в гостинице; всю ночь поить его (ее) шампанским и полностью удовлетворить все иные потребности. Делом, отличной выучкой, высоким профессионализмом твой солдат (получив при этом глубокое физическое и моральное удовлетворение) доказал и весьма наглядно показал все преимущества феминизма, демократизма, толерантности, легко сокрушив при этом все расовые преграды. И не раз (будем уж откровенны) твоя отважная, бесстрашная дочь в позе «всадника» пребывала сверху, а этот русский со стонами просил пощады снизу.
Граждане USA! Американцы! Так присудите же своей дочери высший знак отличия своей страны с гордой сдержанностью сказав: «Это была хорошая работа».
Не правда ли, все зависит от того с какой стороны смотреть на это не эпохальное и совершенно заурядное событие. Эка дело… ну развлеклись парень с девушкой, оттянулись по полной, так радоваться за них надо.
И вообще прав был Вадим когда понял, что: «Где дело касается е…ли, там расовые предохранители не работают».
Суровые сторонники чистоты крови, могут упрекнуть Вадима, в том что не на то поле он бросал своё нордическое семя, но я пользуясь авторским правом и скверной юридической привычкой во всем находить доказательства невиновности своих знакомых сообщаю: с его слов он пользовался средствами контрацепции и его семя пребывало не в темном вспаханном поле, а в латексе. Если вы и дальше осуждаете парня, то это просто зависть.
Утром проводив подругу так и не сомкнувший глаз Вадим почувствовал, что он очень сильно, просто до тошноты и головной боли русский человек. А виной тому была выпитая накануне смесь конька и шампанского да бессонная ночь. Другими словами у обессиленного парня было обычное похмелье и он, за неимением в Deutschland(е) огуречного рассола, хотел выпить холодного светлого баварского пива чтобы поправиться «по русски».
Если человеку везет или не везет, то уж во всём. На улице недалеко от пивной в которую он направлялся, Вадим впервые встретил двух местных арийцев. Рослые, коротко стриженые, одеты в короткие кожаные куртки с нашитой на них стилизованной символикой, представители нордической расы уверенно попирая тротуар высокими шнурованными ботинками шли ему навстречу. Древним салютом похмельный Вадим поприветствовал genossen. Арийцы становились. Вадим коротко представился: «Русский. Прусс. Студент» Арийцы с кислым видом переглянулись между собой. Вадим предложил вместе выпить пива и зная, что германские представители нордической расы, экономны и скуповаты с широким славянским жестом сказал: «Угощаю». Хмурые лики арийцев стали чуть по приветливее. Втроем зашли в пустую чистенькую пивную где кроме них других посетителей в такую рань еще не было. Сели за столик. Подошедшему смугловатому кельнеру Вадим заказал бокал светлого пива. Арийцы потребовали темного пива и шнапса. «С утра пиво и водка? — поразился Вадим, а потом счел это несомненным родством арийских душ и решил, — Ну всё прямо как у нас». Кельнер быстро принес заказ. Арийцы молча залпом выпили по рюмке шнапса, солидно хлебнули пивка. Сидевший напротив Вадима рыжеватый ариец скупым уверенно точным жестом показал кельнеру: «Повторить», второй светловолосый kamerad одобрительно кивнул подтверждая заказ. Вадим заплатил второй раз. Тут выпивший глоток холодного пива Вадим поперхнулся и закашлялся. Рыжеватый немец с презреньем глядя на него громко сказал Вадиму хорошо знакомые каждому в России слова:
— Russisch Schwein!
А второй наставив на него указательный палец правой руки издевательски произнес:
— Пух! Пух! — и пьяно засмеялся.
— Пух! Пух! — раздельно и тихо повторил медленно вставший Вадим, чувствуя как мигом прошла похмельная одурь и расслабленная усталость после бессонной ночи, а все мышцы тела налились злой упругой силой.
— Значит русишь швайн? — тихо переспросил он рыжеватого немца глядя на его уже покрасневшее от выпитого шнапса лицо и дико заорал: