Черная Молния
Шрифт:
У Майкова отлегло от сердца. Вот и хорошо, сейчас нужно разойтись. А что случилось, он потом разберется. Нужно только с Димкой поговорить.
«Эх, не вовремя мы поссорились! Надулся я, как индюк, а у мальчишки, может, проблемы вот с такими, и помочь некому! — уже начал ругать себя Павел Аркадьевич. — Ладно, сейчас во всем, как родные, разберемся!»
— Ошибся, мужики! — все так же придурковато улыбаясь, оправдывался Карп. — Думал, что узнал, а это не тот!
Борис пошел к машине.
— Козел! — Гена замахнулся на отшатнувшегося воришку, но бить не стал и заспешил за Борисом. — Завтра чтобы позвонил, понял?!
Когда «гелендваген» уехал, Майков пошел было назад к остановке, но парень его окликнул.
— Отец!
— Ты чего хотел? — разговаривать с ворюгой Павел Аркадьевич не собирался. Он-то его узнал.
— Да я извиниться хотел!
Вот этого Майков услышать от такого подонка не ожидал. Он замешкался с ответом: признаваться, что он — тот самый, или просто уйти… Карп подошел вплотную, сжимая в правой руке незаметно раскрытый нож.
— Извиниться! — повторил он.
Глядя в нечеловечески злые глаза вора, Павел Аркадьевич собрался было что-то сказать, даже набрал воздух, но не успел. Грудь пронзила боль, в глазах потемнело. Не сумев даже толком вскрикнуть, Майков опустился на асфальт, уже не видя убегающего убийцу.
Дима приехал быстро, как и обещал. С высоты и пробки видно отлично, так что место для приземления он выбрал самое лучшее, чтобы уже нигде не встать. И все же отец должен был оказаться на остановке еще раньше, ведь ему идти всего-то пару шагов.
Увы, пришлось ждать. Звонить отцу не хотелось, думать о предстоящем, наверняка тяжелом, разговоре тоже. В сущности, нужно просто покивать головой и помириться. Главное — не сорваться на спор. Отца не переспоришь, а вот обидеть легко. Стоит только сказать что-нибудь нелестное о его высоких принципах.
«Трамвай!» — в который раз подумал Дима и полез за телефоном — набрать отца, но аппарат сам зазвонил.
— Да, Бахрам! — Теперь время от времени он позволял себе обращаться к хозяину службы доставки просто по имени. Все же Дима для него как курица, несущая золотые яйца.
— Ты той даме с площади «Три вокзала» все делаешь? Хороший клиент! Бойкое место, не тяни там! — Бахрам тараторил, но не как прежде, нервно, а просто деловито. — Хороший клиент — это как три клиент!
— Да, я два раза уже отвозил ей.
— Она, наверное, сегодня еще звонить будет! Ты сможешь смотаться опять?
— Могу, — Дима прикинул, что с отцом поговорит по дороге домой, а там его высадит и полетит за цветами. — Могу, но за отдельную плату. Все же — сверхурочные, понимаешь?
— Слова выучил, да? Вот еще — рвач! — пожурил его Бахрам. — И еще одно дело…
Какая-то суета возникла в переулке, отходящем в сторону от трамвайных путей. Дима, разговаривая, пытался рассмотреть, что происходит в темноте. Увлеченный разговором, он даже вздрогнул, когда в стекло застучали. Пожилая женщина что-то пыталась сказать, и Дмитрий опустил стекло.
— Молодой человек, вы можете помочь?! Там человеку плохо! Вы можете вызвать «скорую помощь» или милицию?!
Не у всех еще есть мобильные телефоны, особенно это касается людей пожилых. Дима поморщился и жестом показал: я разговариваю, не видишь? Наверняка есть другие возможности дозвониться. Но старушка не отставала.
— Погоди, Бахрам! — Дима повернулся с приставучей даме. — Занят я! Других просите, или автомат найдите! Ноль-три — звонок бесплатный!
Он поднял стекло, отрезав старуху от себя.
— Куда — бесплатный? — не понял его собеседник в телефоне. — Не ноль-три, а четырнадцатый номер дом! И не бесплатно — как обычно там!
— Да не, Бахрам, это я не вам. Ладно, я все понял, сделаю.
Суета осталась снаружи, а в машине было тепло и сухо. Дмитрий договорил с Бахрамом и постарался высмотреть среди пробегающих людей отца. Ведь наверняка первым делом туда сунется: а не надо ли кому помочь? Дима набрал номер Павла Аркадьевича, но его телефон не отвечал. Мимо проехала машина «скорой помощи», завернула за угол, сразу за ней — милиция. Видимо, случилось что-то серьезное.
«Не дай Бог! — Дима вдруг понял, что несчастье могло произойти с его отцом. — Не дай Бог, он опять во что-то ввязался!»
Он выскочил из «Волги» и побежал за угол, расталкивая собирающуюся толпу. Вот над кем-то склонились медики… Он рванулся и тут же остановился, пораженный зрелищем: Павла Аркадьевича, бледного и окровавленного, укладывали на носилки. Дмитрию показалось, что отец узнал его, что дрогнули посиневшие губы.
— Пап! — крикнул он. — Ты чего, пап?!
Носилки уже загружали в «скорую».
— Сочувствую, парень! — будто издалека услышал Дима слова похлопывающего его по плечу врача. — Мы ничего не смогли сделать. Если бы чуть пораньше вызвали…
Двери «скорой» закрылись, машина поехала. Дима оглянулся, натыкаясь на взгляды зевак. Кто-то искренне сочувствовал, кто-то тупо разглядывал осиротевшего парня, но большинство вообще собрались просто так. Со всех сторон спрашивали, что произошло. Дима сделал несколько шагов и уткнулся в остановившего его милиционера.
— Место преступления, — пояснил тот. — Отойдите, не мешайте.
Дима увидел освещенный фонарями меловой силуэт и темное пятно крови. И понял, что у него больше нет отца. Что последний разговор не состоялся. Они так и не помирились и теперь не помирятся никогда. Его убили.