Чёрная пантера с бирюзовыми глазами
Шрифт:
– Пожалуй, я приду попозже, когда он уедет, – покачал головой доктор. – Осмотрю малышей. Тогда и угощусь твоими знаменитыми котлетами.
Похоже, никто не горит желанием пообщаться с собственным родителем. Интересно…
– А как зовут Мелких? – спросил Кристиан.
– Кэтти и Кристи.
– Что? Девчонки? – ахнул Томас и застонал, уткнувшись лицом в ладони.
– Разве девочки – это настолько плохо?
– Нет. Девочки – это прикольно. Просто из-за них я проспорил Вэнди три желания. Ну всё, мне хана…
– Спорить нужно только на то, что не боишься проспорить.
– Нужно было на щелбаны спорить, – захихикал
– А он не объяснил, почему так долго искал малышек? – спросил Джеффри.
– Пока нет. Упомянул только, что мать отказалась от них сразу после рождения. Но я обязательно его расспрошу, а потом расскажу вам. А пока – побегу, а то у меня там всё сгорит. Всем пока, до встречи.
Когда я вернулась домой, Гейб снимал со сковородки вторую партию котлет, а Алекс просто сидел, потягивая сок и наблюдая за ним. Увидев меня, стоящую в дверях, он едва не поперхнулся, отставил стакан и продолжил чистить картошку. А он меня, похоже, боится. Вот и славно.
– Ты, правда, переломала Линде все кости, когда она была в облике пантеры? – спросил он, глядя на меня с благоговейным ужасом. Ах, вот в чём дело…
– Не все. Только лапы и позвоночник, – небрежно уронила я. – Она ранила Томаса, а я защищаю тех, кого люблю.
Последние слова я произнесла с намёком, и Алекс определённо его понял, поскольку тяжело сглотнул и явно сжался, глядя на меня исподлобья. А я не испытывала никакого стыда, сознательно запугивая его. После слов Кристиана, точнее того, что за ними стояло, моя неприязнь к этому папаше-кукушке только возросла.
Выключив духовку, я забрала у Алекса картошку, помыла и поставила вариться. Выкладывая третью порцию котлет, я начала задумываться, а для кого, собственно, я всё это готовлю? Думаю, известие о приезде прародителя уже давно облетело Долину. Но пока никто не пришёл повидать его. Никто!
Ладно, в такой семье еда лишней не бывает. И раз уж я всё равно наделала кучу фарша – нужно его пережарить. Запас карман не тянет.
– Расскажи-ка лучше, почему ты в этот раз малышек искал так долго? Я считал, что ты отслеживаешь беременности своих… женщин, – обратился Гейб к Алексу.
– Ну, что тут скажешь. Всё сошлось не в мою пользу. Я ведь всем, ВСЕМ, с кем спал в те дни, давал свои контакты. Чтобы, если что – сразу звонили, сообщали. И никогда сбоев не было. Ребёнок – это же такой шанс привязать меня к себе, поймать, заполучить.
– Тоже мне, сокровище, – фыркнула я.
– Да, сокровище! – обиженно буркнул Алекс. – И почему-то только ты одна этого не видишь. Я красив, обходителен, богат. Женщины считают меня подарком судьбы.
– Богат? А чем ты зарабатываешь себе на жизнь, хотелось бы узнать? – что-то мне подсказывало, что этот самовлюблённый плейбой лишь прожигает жизнь. Хотя, кое-чем он зарабатывать всё же мог. – Фотомодель? Жиголо?
Гейб расхохотался, а Алекс надулся, но промолчал.
– Так я и знала! Ты тоже на содержании у Гейба?
– Ну и что? Я его отец, в конце-то концов. А дети должны содержать своих престарелых родителей!
– Угу-угу, кто бы спорил! Ладно, с тобой всё ясно, ты о малышках лучше расскажи.
– В общем, в этот раз произошёл сбой. То есть, одна из женщин сообщила мне, что беременна, я тут же ответил, что рад и с нетерпением жду рождения нашего малыша, хотя работа не отпускает меня из-за границы, но я созванивался с ней, общался по скайпу…
– Короче, всё как всегда, – кивнул Гейб.
– А что? Это же работает. В общем, остальными я уже и не интересовался, тем более, что больше никто о своей беременности не сообщал. Я прилетел к родам, собираясь, как обычно, забрать малыша себе. И тут – облом. Ребёнок оказался не моим!
– Ты в этом уверен? – хмыкнул Гейб.
– Ещё бы! Мало того, что он был тёплым, так ещё и чёрненьким. Я посоветовал его мамаше найти того, от кого она в действительности родила своего ребёнка, а сам отправился на поиски своего. У меня был список женщин, с которыми я спал в те дни…
– На двести имён, – подхватил Гейб.
– Не ёрничай! Всего на четырнадцать. Но всех нужно было разыскать и выяснить, не родила ли одна из них ребёнка, не ставя меня в известность?
– И долго выяснял?
– Порядочно. Но беда была не в этом. Оказалось, что мать близняшек отдала их на усыновление сразу же после родов. Так что, пока я выяснил, кто именно их усыновил…
– Ты что, украл их у приёмных родителей? – ахнула я. Хотя нет, он же говорил, что забрал их из приюта.
– Было бы нужно – украл бы. Я их отец, имею право. Но это не понадобилось. К тому времени, как я нашёл эту семью, девочек уже сдали обратно.
– Но почему?! – я была в шоке. Как можно было отказаться от таких куколок?
– Замедленное развитие. К двум годам они едва научились ползать. Видимо, прикинув, сколько придётся с ними возиться, те люди решили, что «дефективные дети» им не нужны. И сдали их в приют.
– Хорошо ещё, что просто в приют, а не на опыты, – пробормотала я. Слишком знакомая ситуация.
– А что с их холодной кожей? – спросил Гейб. – Это что, никого не заинтересовало?
– А вот тут им, можно сказать, повезло. Обычно я своим женщинам вешаю лапшу на уши про редкое генетическое заболевание, нарушающее циркуляцию крови, отчего моя кожа кажется холодной. Они верят. Ну и мать близняшек, когда выяснилось, что её дети холодные, сообщила врачу про генетический дефект их отца, который, видимо, передался детям. А поскольку в остальном малышки были просто идеально здоровы, то врачи особо не заморачивались. Приняли это как некий «косметический дефект», не более того. Так и в их медицинской карте было написано. И приёмных родителей это тоже не смутило. А вот замедленное развитие – очень даже. Они посчитали себя обманутыми и отказались от детей.
– Словно товар в магазин вернули, – покачала я головой. – А ведь это дети. Живые дети, а не туфли, у которых подошва отклеилась.
– Видимо, так думают не все, – сурово проговорил Гейб. – И что дальше? Остальное время они жили в приюте?
– Если бы? Тогда я нашёл бы их намного раньше. Были ещё два усыновления, и каждый раз им меняли фамилию и возраст. Да и сдавали их в другие учреждения.
– Возраст? – удивилась я.
– Именно возраст. Нужно же было их как-то пристраивать, вот и дурили приёмных родителей. Подгоняли возраст под внешность. В общем, во второй семье они прожили около года, а потом там родился родной ребёнок. Неродные дети стали не нужны, особенно с замедленным развитием, которое за год стало весьма заметным. А третий раз был хуже всего. В той семье они провели всего несколько месяцев. Там ситуация вообще сложилась ужасно. Настоящие страсти, я раньше думал, что такое только в кино бывает.