Черная пантера
Шрифт:
— А мне нравится твое воображение, — сказал Филипп. — Не будь так жестока по отношению к этому потрясающему качеству.
— Я и не предполагала, что ты знаешь о его существовании, — удивленно воскликнула я.
— Любой после непродолжительного общения с тобой, — ответил он, — понял бы, что тебе открыт доступ в сферы, недоступные простому смертному.
Его замечание настолько изумило меня, что я не удержалась и посмотрела на него.
— Ты издеваешься надо мной? — спросила я.
— Нет,
— Наверное, дело в том, что я привыкла к тому, что меня не замечают, — потупив глаза, промолвила я.
Меня охватило неудержимое желание взять его за руку, рассказать, что он думает обо мне. Но я испугалась — испугалась услышать ледяные нотки в его голосе, увидеть маску отчужденности на его лице. «Осторожнее, — приказала я себе. — Ты начинаешь нравиться ему, он заинтересовался тобой. Ради Бога, не спеши, ты можешь спугнуть его!»
Через мгновение мы уже болтали о совершенно посторонних вещах. Вскоре мы подъехали к дому, где устраивался прием.
Как обычно, нам пришлось провести два страшно утомительных часа в разговорах с совершенно незнакомыми мне людьми, которых мне представляли то Филипп, то его тетка. Я выпила немного холодного кофе, из-за чего у меня возникло впечатление, что в моем животе лежит кусок льда. У меня разболелась голова. Когда я почувствовала, что ноги уже не держат меня, ко мне подошел Филипп.
— Может, попробуем сбежать? — спросил он. — Я видел, что моя тетушка только что вошла в дом. Другого случая нам не представится.
— Ради Бога, не упускай этот шанс, — взмолилась я. — Я совершенно без сил.
Подобно двум школьникам, сбежавшим с уроков, мы пробрались к машине.
— Давай поедем домой и выпьем хорошего чаю, — предложил Филипп, опуская специальную подставку, чтобы я положила на нее ноги.
— А когда мы поженимся, то тоже будем обязаны посещать подобные приемы? — спросила я.
— Сотни приемов, — ответил он, — и гораздо более ужасных, чем этот!
— Тогда я расторгаю нашу помолвку, — застонала я.
— Жаль, что ты не можешь вернуть мне кольцо, — заметил он.
Я взглянула на свою руку, на которой не было кольца, и рассмеялась.
— Это было предметом долгих обсуждений моих родственников.
— Я знаю, — сказал он. — Только не думай, что я невнимателен к тебе. Я заказал для тебя нечто особенное. Думаю, ты увидишь, что я тебе приготовил, когда мы приедем домой.
— Жаль, что мне придется отказаться от этого, — с сожалением проговорила я, однако его слова обрадовали меня.
Я сама не раз задавала себе вопрос, почему Филипп так и не подарил мне кольца — факт, о котором Анжела постоянно мне напоминала.
— Это очень плохо, — только вчера сказала она.
— Вы обручились две недели назад, Лин, и за все это время ты получила всего пару орхидей. Не можешь же ты положить их в сейф и хранить там.
— Чего ты от меня хочешь? — сердито проговорила я. — Чтобы я потребовала у него бриллианты?
— Ты могла бы мягко намекнуть ему, — предложила она. — Полагаю, он просто забыл об этом.
К тому моменту, когда мы подъехали к Чедлей-Хаусу, я пребывала в таком возбуждении, что с трудом дождалась, когда нам подали чай и слуги оставили нас вдвоем. Филипп еще некоторое время испытывал мое терпение, заставив выпить чаю. Наконец он подошел к ящику и открыл его.
— Тебе нравится получать подарки? — спросил он. — Как тебе больше нравится: сразу получить его или закрыть глаза и попробовать угадать?
— Не мучай меня, — взмолилась я. — Ты отлично знаешь, что я сгораю от нетерпения.
— Прекрасно, — заявил он. — Получай. Я поспешно открыла плоский футляр, который он протянул мне. Внутри на белом бархате лежали широкий браслет, клипсы и кольцо с изумрудами, окруженными бриллиантами.
— О Филипп! — воскликнула я.
— Тебе нравится? — спросил он.
— Они прекрасны! — вскричала я. — Я в жизни не видела ничего более красивого!
Я застегнула браслет на запястье и надела кольцо на палец, совершенно забыв, что по традиции это должен был сделать Филипп.
— Тебе еще рано носить серьги, Лин, — сказал Филипп. — Через пару лет я закажу тебе подходящие серьги. У меня давно лежали эти изумруды — я привез их из Индии. А изготовил гарнитур Картье. Мне кажется, он идет тебе.
— Он пойдет кому угодно, — ответила я. — Я, никогда не видела более красивых камней.
Они были темными, внутри них горел огонь, присущий всем драгоценным камням. Изумруд в кольце был величиной чуть ли не с почтовую марку. Кольцо сверкало и переливалось. Когда я поднесла его к окну, оно, казалось, вобрало в себя последние лучи заходящего солнца.
— Мне действительно нравятся эти украшения, Филипп, — сказала я и, подойдя к нему, подняла лицо для поцелуя.
Он наклонился ко мне, и на мгновение его губы коснулись моих. Но даже это легкое прикосновение вызвало во мне трепет. Я отдала бы все изумруды мира за то, чтобы иметь возможность обнять его, прижаться к нему и сказать, как сильно я люблю его. Но вместо этого я ограничилась спокойным «Спасибо»и отвернулась.
— Когда мы поженимся, — сказал он, — я подарю тебе украшения моей матери. Большинство из них нужно перебрать, но камни очень красивы. Это, естественно, фамильные драгоценности, и сейчас они лежат в сейфе в банке.