Черная пелерина
Шрифт:
— Совсем иное. Человек, который сегодня крадет какой-то предмет благодаря своей ловкости, не станет завтра вспоминать об этой ловкости.
— Логично, — признал инспектор Рандо.
— Не только логично — это железное правило. Но у меня есть и другой аргумент. Брошь во время предварительного следствия вытащили
— В таком случае брошь украл Фруассар, а в кармане Дюмолена она оказалась чудом, — с мягкой иронией сказал Лепер.
— Ну нет, Фруассар не крал! Это я исключаю абсолютно. Фруассар по пути в От-Мюрей, еще не зная, что мы едем в одно и то же место, настолько откровенно сыграл роль подозрительного типа, что позже, в доме Дюмоленов просто вынужден был оставаться вне подозрений. Если он говорит незнакомому человеку: «Скоро у меня будет денег столько, сколько я захочу», то впоследствии, когда этот человек становится знакомым, надо быть осторожным сверх меры…
— И какая у вас по такому случаю теория?
— А теория такая, что драгоценность была вложена в карман, когда Дюмолен был уже мертв.
— Но кто же положил?! — воскликнул Лепер.
— Разумеется, тот, кто имел доступ. Когда мы на крик Гортензии вбежали в кабинет, писатель сидел, опустив голову на стол, верхняя часть его тела была сильно наклонена вперед. Эдвард Фруассар и я пробовали его привести в чувство. Поза его переменилась в результате этого. А когда пришли вы, комиссар Лепер, голова писателя уже была запрокинута на спинку кресла. Никто, кроме меня и Фруассара, к писателю не приближался. Четыре женщины: Гортензия, Луиза, Агнесс и Анни стояли посреди комнаты, словно окаменевшие. Никто из них не мог вложить брошь в карман
— Кто-нибудь мог войти в открытое окно, когда вы спустились вниз.
— Это абсолютно лишено оснований, Лепер, — сказал инспектор. — Этот «кто-то» прежде всего не мог украсть брошь, но если каким-то чудом и сделал это, то для чего бы ему возвращаться? Разве что для затруднения следствия. Мистер Маккинсли хочет доказать, что он сам украл эту брошь, а потом подбросил.
— Я богаче Дюмолена по меньшей мере в два раза, — сообщил Маккинсли.
Полицейские посмотрели на него с уважением.
— Но вы близки к истине, мсье Рандо. Брошь подбросил Фруассар, когда обнаружил, что Дюмолен мертв. Но украл не он. Он получил ее в подарок днем раньше от Гортензии Дюмолен, своей давней любовницы, в качестве задатка нового счастья. Ведь Эдвард Фруассар приехал в От-Мюрей за своим последним шансом. Шарль Дюмолен к этому времени стал уже очень либеральным мужем. Неожиданное преступление поразило этого игрока под знаком Венеры. Но он нашел способ все устроить. Вы должны признать, что способ этот достаточно дешев. Смерть известного писателя обеспечила ему состояние гораздо большее, нежели стоимость бриллиантовой булавки — и еще с этой булавкой включительно!
— А пижама! — схватился за последнюю соломинку комиссар Лепер.
— Я одалживал Фруассару всякие мелочи, — с улыбкой ответил Торнтон. — Он не хотел прибегать к помощи своей будущей жены, Гортензии Дюмолен. Должен признать, что я питаю к этому человеку слабость!
Инспектор Рандо посмотрел на часы и сделал сообщение, удивившее его собеседников:
— А знаете, что? Идем-ка в «Абрикос» на пару трубочек с кремом! На двенадцать часов я договорился там с мадемуазель Селестиной Лепер.