Чёрная пешка
Шрифт:
Документ по прочтении - уничтожить.
Саракш
Островная империя. Белый пояс. Остров Цузуй.
Карантинный лагерь "Возрождение"
06 часов 60 минут, 8-го дня 1-ей недели Бирюзового месяца, 9590 года от Озарения
– Когда будете пришивать новые петлицы, брат корвет-капитан?
– с притворной угодливостью спросил начмед.
–
Новоиспеченный корвет-капитан Хацуко Зо довольно ухмыльнулся:
– Брось прибедняться! Можно подумать, тебя обидели. Перевод в штабной госпиталь на должность заведующего отделением - это ли не повышение!
– Да разве я жалуюсь!
– возопил врач, -Такого, честно говоря, и не ожидал. Надо же, как быстро отреагировали штабные...
– Что ж, значит, мы не ошиблись. Спасибо дробь семнадцатому. Только, думаю, о нем и об этой истории нам следует навсегда забыть и помнить только последние слова в шифровке. Те, что о высшей мере...
– Ну, это понятно. Как там в пословице: "Молчишь - значит живёшь", да?
– Именно, знахарь.
Ход 17
Саракш
Островная империя. Белый пояс. Остров Цузуй.
Карантинный лагерь "Возрождение"
07 часов 50 минут, 9-го дня 2-ей недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
Дредноут посреди фьорда медленно и беззвучно разворачивал башни, выцеливал на берегу чудовищными жерлами пушек оцепеневший от ужаса вражеский форт. Орудия с ревом выметнули огонь и дым. Поверх изображения на большом настенном экране поползли титры. Историческая кинодрама "Броненосец Боцойги" закончилась, в зале включили свет. Восемьдесят второй мужской, семьдесят девятый и сорок шестой женские отряды "выпускников" вышли из клуба и построились.
Старшие повели их в барак, благодушно разрешив идти не в ногу...
В конце прошлой недели в клубе состоялось итоговое собеседование. На нём объявили, что карантинный срок пройден, детекторное обследование завершено, проверка службами госбезопасности закончена, языковая подготовка в основном проведена. Корвет-капитан Хацуко Зо вручил бывшим "Ха" паспорты подданных Островной империи. Большая часть получила толстые книжечки в ярко-желтых обложках с трехцветным черно-золото-серебряным имперским флагом. Меньшая - в том числе Гурон - точно такие же, но с белыми корочками. И всего лишь четверым - среди них оказался Всеслав - вручили черные паспорта. За исключением цвета обложек документы ничем не отличались. Фотографии в фас и профиль, новое имя - на первой странице, отпечатки пальцев - на второй, оклеенной полиэтиленом. Потом имела место таблица личных данных: группа крови, особые приметы. Листки с разделами "Образование", "Категория согласно "Лестнице Званий", "Семейное положение" и "Регистрация по месту жительства", были целомудренно чисты. Впрочем, документы тут же изъяли, сообщив, что окончательно выдадут только в день отправки.
Десятый и одиннадцатый дни прошлой недели впервые объявили выходными. Вечером десятого дня отвели в солдатский душ и сообщили, что можно мыться горячей водой в течение целых двадцати минут [130] . После того как восемьдесят второй отряд вышел в раздевалку, обнаружилось, что исчезли их одежда с метками и обувь. Люди испуганно съежились, ожидая неприятностей. Но отворилась дверь и два солдата, снисходительно ухмыляясь, вкатили в предбанник тележку с картонными коробками. Старшим приказали подобрать для каждого "выпускника" одежду по размеру. В комплект для обладателей черных и желтых паспортов входили: вполне приличные ботинки, носки, нижнее белье, белая рубашка, широкие темно-серые брюки и что-то вроде кителя с глухим воротником. "Белопаспортникам" достались мундиры солдат береговой охраны без знаков различия, островерхие матерчатые шлемы и сапоги.
130
Около 40 минут по земному времени
Пюре из сушеного картофеля с жареной рыбой и овсяный "кофе" на завтрак вызвали у многих счастливые слезы на глазах...
Сейчас отряд шагал по вечернему лагерю мимо освещенной прожекторами виселицы. Под ней на табуретах стояли со связанными руками и с петлями на шеях трое провинившихся "дзэ-зеленых". Их поставили здесь с утра и отпустили столько жизни, сколько удастся выстоять. Ноги четвертого смертника уже подкосились, так что теперь он висел над поваленным табуретом. Казнимые безучастно смотрели поверх голов "выпускников". Те, в свою очередь, не обращали внимания на "зеленых".
На вечерней поверке (куда можно бежать с островка, окруженного океаном?!) Хацуко Зо после переклички сообщил, что в час ночи состоится посадка части отряда на прибывший пассажирский дизель-электроход. Среди уезжающих были только владельцы желтых паспортов. Их тут же увели получать сухой паек на дорогу.
В углу Гурон невесть где добытым обрывком шинельного сукна наводил блеск на сапоги. Всеслав присел рядом, глядя в сторону.
– Давай прощаться.
– прошептал Гурон.
– После подъема поговорить уже не удастся. Меня переводят в казармы береговой охраны. Пока на Цузуе и без чина, но, полагаю, скоро... кхм... выслужусь и переведусь. А как ты?
– Еще не знаю. Молчат. Что ж, удачи тебе и скорой связи.
– Тебе тоже. Прощай. Увидимся.
Но они больше не встречались.
Саракш
Островная империя. Белый пояс. Остров Цузуй.
Карантинный лагерь "Возрождение"
05 часов, 10-го дня 2-ей недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
– Бывший номер Ха-82\17, а теперь гражданин Бидзанби Да, если не ошибаюсь?
– Так точно...
– Всеслав замялся, не зная, как обращаться к поджарому бритоголовому мужчине средних лет, с широкими плечами и большими крепкими кистями рук. Лицо было уверенным и чуть насмешливым, слегка смуглым, серо-голубые глаза - с прищуром. В углу рта пускала струйки ароматного дыма деревянная с серебром трубка. Он восседал прямо на столе рядом с письменным прибором, положив ногу на ногу, облапив колено сплетенными мосластыми пальцами. На нем отлично смотрелся штатский костюм точно такого же покроя, что и на Всеславе, но из куда более дорогой и качественной ткани. Да и зеркально начищенные ботинки тоже выглядели не дешевыми.