Черная Полоса
Шрифт:
Татьяне стало противно и унизительно от увиденного. Противно, потому что этот служивый получает свою зарплату из налогов простых работяг. Потому что он должен защищать этих самых работяг. Потому что когда перед ним оказался более слабый (она - Татьяна), он пообещал ей поставить второй фингал, а перед более сильным вытянулся в струнку. Унизительно, потому что она сама могла только возмущаться, но при этом ничего не могла изменить. Потому что ее дети были сейчас неизвестно где, а их не только никто не собирался искать, но даже не хотели получить по этому
Татьяна вернулась к своей напарнице и детям. Здесь больше нечего делать.
– Наталья Владимировна, давайте выдвигаться обратно. Я сомневаюсь, что нас кто-то сегодня отвезет, а идти довольно далеко.
Они выстроили детей по двое, и повели грязными улицами. Экскурсия закончилась. Завтра она все очень подробно опишет в "благодарственном" письме для мэрии. Отдельно "поблагодарит" водителя автобуса. Отдельно полисмена с четырьмя звездочками на погонах. Надо будет только узнать, как называется его звание.
Если бы им пришлось вести подобным образом своих воспитанников в любой другой день, намучались бы они знатно. Сегодня все было спокойно. Большинство детей прекрасно разобрались в произошедшем и не доставляли проблем, а тех, кто не разобрался по своей молодости или глупости одергивали более старшие дети.
Татьяне ни разу не пришлось повысить голос. Она вообще не произнесла ни единого слова за все время перехода. Слова только крутились в ее голове.
Что будет дальше? Она потеряла двоих детей. Детей, за которых несла ответственность. Наверное, теперь ее уволят. А если ее уволят, то ей негде будет жить... и не за что. А еще причину ее увольнения наверняка отразят в ее личном деле, и больше по специальности она не сможет устроиться ни в одном заведении. Теперь для нее настанет Черная Полоса.
Но все эти проблемы меркнут по сравнению с проблемами Данилы и Жени Пономаревых. Где они сейчас? Живы ли? Отпустят ли их бандиты? Ограбить банк - это не бумажник вытащить из кармана. Действовали явно не местные гопники, а серьезные люди. А серьезные люди... Дальше представлять не хотелось.
Пусть и не скоро, но к детскому дому они добрались. На месте их ожидала только одна радость - плиту отремонтировали, и обед был горячим и питательным. Впрочем, насколько он был горяч и питателен Татьяна так и не узнала. Лично ей кусок в горло не полез. Хорошо хоть никто не лез с расспросами, а только изредка косились на ее роскошный фингал.
Иван Кириллович уже отправился в ближайшее отделение полиции заявлять о пропаже детей. Воспитанники обедали в столовой. Воспитатели разбились по кучкам и перешептывались, обсуждая события сегодняшнего дня, а Татьяна, оставшись одна, улизнула ото всех на свое любимое место.
Ее любимым местом был дуб, росший неподалеку от детдома. Туда она иногда сбегала чтобы побыть одной, еще будучи воспитанницей. Туда же периодически наведывалась и в статусе воспитателя. Сегодня, как никогда она нуждалась в уединении и поэтому ее выбор пал на излюбленное место.
Татьяна не знала, сколько она просидела в безмолвии. Даже мысли перестали лезть в ее голову. Все о чем она хотела подумать, было передумано и осмысленно еще по дороге от музея к детскому дому, и сейчас она просто наслаждалась тишиной. Наслаждалась до тех пор, пока тишину не нарушил детский голос.
– Татьяна Николаевна! Татьяна Николаевна!
Ее кто-то звал. Татьяна равнодушно повернулась в сторону голоса и моментально подскочила с земли от удивления. В густой траве сидел Данила Пономарев.
Она попыталась было подойти к нему, но Даниил, как-то по-шпионски ее остановил.
– Не надо, Татьяна Николаевна. Не выдавайте меня. Никто не должен знать, что я здесь.
Вот еще чудеса в решете! Тоже нашелся малолетний командир! Но, несмотря на легкое раздражение от просьбы десятилетнего сорванца, что-то остановило Татьяну, и она выполнила эту просьбу и даже вновь уселась под дерево.
– Где твоя сестра? С ней все в порядке?
– С ней все хорошо.
– Ответил только на один вопрос Данил.
– Она сейчас помогает хорошему человеку.
Мысли Татьяны вновь зашли в тупик. Жене нет еще и пяти. Какая от нее помощь? И кто такой этот хороший человек? Не тот ли, кто "разрисовал" ей физиономию?
– Где она?
– Повторила свой вопрос Татьяна.
– Вы скоро узнаете. Но для этого нужно, чтобы вы пошли со мной.
– Зачем?
– Не выдержала Татьяна. У нее начало складываться впечатление, что если не смотреть на Данилку, то она ведет диалог не с ребенком, а равным себе по возрасту человеком.
– Ему нужна помощь. Он ранен, а мы с сестрой в этом не разбираемся. Мы только перевязали ему ногу и остановили кровь.
Господи, да что же там у них произошло? Кого они там перевязывали? Почему они просто не могли вернуться оба: заплаканные и перепуганные, а не перевязывать раненых и просить ее о какой-то там помощи?
– Так!
– Сказала Татьяна.
– Я никуда с тобой не пойду, пока ты мне все подробно не объяснишь: что с вами произошло; кому нужна помощь и где сейчас твоя сестра?
И вдруг ее посетила простая мысль. Его сестра по-прежнему остается у бандитов заложницей, а брата под этим предлогом отправили за помощью. У них действительно кого-то ранили и им нужны медикаменты. Вот и все решение ситуации. Необходимо срочно заявлять в полицию и брать этих преступников на месте.
– А кто из них ранен?
– Начала новый подход к Даниле издалека Татьяна.
– Наверное, тот верзила, который меня ударил?
– Нет.
– Опроверг самые худшие опасения Татьяны мальчуган.
– Я не знаю, как его зовут. Хотя, тот верзила называл его Местным. Так вот, этот Местный выкинул верзилу на ходу из машины, а верзила перед этим хотел его убить и стрелял в него из пистолетов. Только они не выстрелили. Патроны закончились.
Господи, страсти-то какие. Татьяну немного встряхнуло. А она еще жалуется на свой синяк!