Черная Полоса
Шрифт:
Игорь в очередной раз похолодел от их догадок. Было бы лучше, если бы они его просто убили. Никаких денег на Молочном карьере нет, но зато там есть двое маленьких ребятишек и если они отправятся на поиски, то... Еще один, а точнее два греха лягут на его душу.
– Ну, - обратился Монгол к Игорю, - признавайся, там деньги!
Как Игорю хотелось сказать - нет, не там. Нет там ничего и нечего там вам делать. Но подобное высказывание только привлекло бы к карьеру дополнительное внимание.
– Может и там. Съезди да и узнай.
– И поеду.
– И езжай.
– Как
– Финансист, Угрюмый, - обратился Монгол к своим подельникам, - берите микроавтобус, фонари и поезжайте на карьер. Обыщите его вдоль и поперек. Если что набирайте меня.
– А этот?
– Обратился Угрюмый к Монголу, с сожалением поглядывая то на Игоря, то на свой нож.
– Пусть поживет еще чуть-чуть. Я его посторожу малость.
Парочка бандитов направилась было к выходу, когда Монгол окликнул Сарычева.
– Финансист!
– Да.
– Оставь мне на всякий случай ключи от мотоцикла. Мало ли, может, придется присоединиться к вам.
– Хорошо.
Димка достал ключи и бросил их в сторону Монгола. Монгол ловко поймал ключи на лету и засунул в карман джинсов, а после кивнул головой в сторону выхода, мол, идите.
Вскоре раздался шум двигателя, и микроавтобус отправился на Молочный карьер. Что мог предпринять Игорь - только молится. Молиться о том, чтобы они разбились по дороге. Чтобы их снова остановили ГАИшники, а еще лучше владельцы банка. Чтобы детишки услышали их приближение и где-нибудь спрятались. Чтобы хоть какая-нибудь часть молитвы дошла до адресата.
8.
Прошло два дня, с тех пор как Татьяна вернулась с карьера и если сразу по возвращении, после разговора с полицейским капитаном почувствовала прилив собственных сил. К ее сожалению новые силы покинули ее уже на следующий день. Половину следующего дня она провела в полицейском участке, повторяя одно и то же разным людям, а вторую половину дня писала объяснительные в собственные инстанции. Уже завтра в детский дом должна была прибыть проверка с гороно.
Проверка прибыла во второй половине дня в составе трех человек, и снова начались экзекуции: те же самые вопросы, те же самые ответы. Татьяна неоднократно выматывалась, общаясь с детворой, но она никогда не думала, что до изнеможения могут довести не дети, а взрослые с высшим образованием и занимающие руководящие посты. Можно было подумать, что на вопрос "Как вы могли потерять детей?" заданный в двадцать пятый раз у нее найдется новый ответ.
Больше всех ее достала председатель комиссии - дородная женщина с пышной прической и по своим габаритам не только не уступающая капитану полиции, но где-то даже и превосходящая. Будь она полицейской, ей бы на погоны повесили по пять звезд.
– Вы отвечаете за вверенных вам детей. Как? Как вы могли их проворонить?
– В двадцать шестой раз кричала ей председатель и Татьяна не выдержала.
– Хотела бы я на вас посмотреть, окажись вы в подобной ситуации! Чтобы вы сказали бандитам и что бы сделали!
На миг дородная женщина потеряла дар речи, но тут же справилась с собой.
– А ты узнаешь, что я сделаю. Очень скоро узнаешь. Дай только закончится расследование, и ты не только вылетишь с работы. Ты, девочка, у меня еще и в тюрьму сядешь.
– А мы уже на Ты перешли.
– Возмутилась Татьяна.
– И для вас я не девочка, а Татьяна Николаевна. Да и вообще, пошли вы все!
Татьяна развернулась и, ни у кого не спрашивая разрешения, громко хлопнув дверью, покинула кабинет. Она понимала, что ей это не пройдет даром, но с другой стороны терять-то уже нечего, а сейчас просто захотелось побыть в одиночестве.
Она шла к своему любимому дереву, но по пути успела зайти в свою комнату и забрать последние сбережения и паспорт. Зачем она это сделала, Татьяна и сама не знала. Наверное, потому, что в ее отсутствие, в ее комнату может зайти кто угодно, и забрать этот самый паспорт без ее ведома. Тогда она могла бы стать заложницей ситуации, а так...
А так, она тоже заложница ситуации. Что у нее есть кроме небольшой комнатушки в детском доме, паспорта и нескольких купюр денежных знаков? Ничего. Ни семьи, ни друзей, ни дома, ни сбережений, ни мужчины.
При вспоминании о мужчине, она почему-то подумала об Игоре. Сколько бы она не твердила себе обратное, но в глубине души уже давно созналась себе, что он ей понравился. Понравился так же, как и детям: непонятно почему, по каким неведомым причинам, но понравился и все. И сейчас ее тянуло к ним.
А почему бы и нет? Подумала Татьяна. Ей два дня промывали мозги все кому не лень, и она имеет полное моральное право исчезнуть с поля их зрения. К тому же, у них наверняка закончились продукты и им нечего есть.
Последнее на что решилась Татьяна, так это проявить свою наглость до конца. Прежде чем отправиться на карьер она потихоньку вернулась в детский дом и украла продукты. Да, это было самое настоящее воровство, но у нее не оставалось выбора - денег осталось слишком мало. К тому же все работники детдома уже давно и без зазрения совести таскали продукты домой, а чем она хуже? Только тем, что у нее нет собственного дома.
***
Дорога на карьер заняла у нее немногим больше часа, и она вошла в развалины насосной станции. К ее удивлению из трех ожидаемых лиц она увидела только одно лицо - лицо маленькой девочки. Ни Игоря, ни Данилы на месте не оказалось. Однако маленькая Женька ничуть не выглядела испуганной, с радостью встретила свою воспитательницу и рассказала ей в подробностях причину отсутствия остальных.
Дяде Игорю позвонили, и он отправился на встречу. Его встреча назначена на девять часов вечера, но он пошел намного раньше (для него важно прийти первым). Уходя, он отдал им наказы: никуда не ходить; дожидаться его возвращения; а если он не вернется до завтра - возвращаться в детский сад и рассказать там историю о том, как их высадили в открытой степи и они несколько дней искали путь назад.
Что касается Данилы, то он ослушался наказа дяди Игоря и, отдав свой наказ сестре дожидаться его на месте, пошел следом за ним. Вот и вся причина ее одиночества. Ей отдавать следующий наказ уже некому и поэтому она добропорядочно ждет остальных.