Черная помада
Шрифт:
– Не ваше дело, полковник Соловей! – обиженно ответила Лика и пошла к двери.
У самого выхода она обернулась
– Когда станешь нормальной, а не недовольной стервой, поговорим – сказала Лика и вышла.
«Вот блин, скоро кусаться начну», сердясь на себя, подумала Натка. «Действительно, вести стала себя, как сучка!»
Она встала с кровати и побрела в библиотеку, прихватив зеленую папку.
Коридор был пуст, только из спортзала доносились глухие удары.
Натка заглянула в приоткрытую дверь. В маленьком зале, у резинового чучелка человека, которого почему- то все называли
– Привет, командир – на выдохе сказала Инга, впечатывая кулак Штольцу в резиновое лицо.
– Привет, Барракуда! – ответила Натка, улыбнувшись. – Что, Штольц накосячил?
– Не то слово – хохотнула Инга. – Слишком дерзко смотрит! Не хочешь спарринг, Никита?
– Нет, не хочу, спасибо, у меня дела – ответила Натка, указав на папку.
– Что это? – спросила Инга.
– Да так… – уклончиво сказала Натка – кое- какие дела.
– Аааа, ну ясно – ответила Инга, снова угостив Штольца ударом в ухо. – Куда нам со Штольчиком до вас, до деловых!
Натка поморщилась.
«Блин, такой крысой себя чувствую, дай бог здоровья полковнику!» – подумала она и пошла по коридору дальше, к рабочему кабинету.
Кабинетом называли комнату для работы с документами. Ей пользовались все, кому нужно было рабочее место с хорошим столом, удобным креслом и компьютером.
Натка открыла дверь и вошла в кабинет.
Она устало опустилась в мягкое кресло, бухнула ненавистную папку на стол.
– Уроки делать пришла? – раздался за спиной голос Вероники.
– Ника, только ты, пожалуйста, не начинай! – неожиданно для себя, сказала Натка.
– Что не начинать и почему я слышу в твоем голосе нотку «как меня все достали»?
– Потому что она там звучит – ответила Натка.
– Что это у тебя? – спросила Вероника, кивая на папку. – Новая работа?
– Ага, над ошибками! – в сердцах выдохнула Натка и тут же одернула себя, боясь, что сказала слишком много.
– Ну, не буду мешать! – сказала Вероника с улыбкой, выходя из кабинета и демонстративно, плотно закрывая дверь.
– Да вашу мать! – в голос выругалась Натка, закуривая. Она вдруг поняла, в какую неприятную ситуацию влезла. Точнее, ее втянул полковник.
– Провалиться бы вам в тартарары, господин генерал – проворчала Натка и раскрыла папку.
Она перебирала документы. Это были, в основном, отчеты о провальных операциях, с указанием итогов расследования причин провалов.
Натка взяла чистый лист бумаги и синий фломастер из ящика стола, начала строить хронологию событий.
– Тааак – задумчиво протянула она. – Получается, что, в принципе, во время подготовок всех операций, мы были здесь, и теоретически, кто- то из нас, мог быть шпионом. Но чьим? Все провалы никак не связаны между собой! С- 12- 14, вообще, МИ- 6 накрыла, а это, на секундочку, Бритиш. А кто у нас в королевстве работал в то время? Давай- ка, посмотрим.
Постепенно, Натка пришла к выводу, что потянула клубок не с того конца веревки.
– Нужно по каждому провалу смотреть отдельно. Но, явно, нужно иметь ввиду, что сливалось
Сам генерал – это раз. Его мы, на всякий случай, не исключаем. Машка – это два. Лика – три. Инга – четыре. Николай – пять. Вита со своим братом Серегой – шесть и семь. Ника- Вероника, блондинистая богиня победы на титановой ножке – восемь. Наталья Соловей – девять. Хотя, нет, про себя я точно уверена, что нет. Значит, восемь! Из восьми человек нужно выбрать одного. Хотя, еще кто- то из преподавателей, инструкторов, кураторов, тоже в наличии. Значит, больше, чем восемь… Блин, чертова эта арифметика – восемь – не восемь… А что нам скажет интуиция? А вот, ни фига не говорит, молчит, зараза! – Натка снова углубилась в чтение отчетов, морща нос.
Вдруг, Натка решительно встала, небрежно сбросала все документы в папку, захлопнула ее и решительным шагом, громко стуча каблучками, пошла к кабинету полковника. Подойдя к двери, она один раз стукнула по ней и решительно вошла в кабинет.
Полковник сидел за столом, наливая кофе из кофейника в маленькую красную чашечку с золотым вензелем на пузатом боку.
– Кофе будешь? – невозмутимо спросил он, взглянув на Натку из- под бровей. – Что- то случилось?
– Случилось! – Натка почти кричала. – Знаешь, что, дорогой генерал? Забирай- ка ты свою папочку и сам всех подозревай, смотри на всех косо, веди себя, как последняя…
– Что, трудно? – участливо спросил полковник.
– Ты, блин, еще по головке погладь! – недовольно ворчнула Натка, складывая руки на груди и усаживаясь в кресло. – Не трудно, а бесит!
– Я понимаю, Наташа, честное пионерское, понимаю! Но ты командир, тебе и карты в руки! Ведь командир, это кто? Отец родной! В твоем случае, конечно же, мать родная! А родители отвечают за своих детей! И засранки за ними подбирают, как это не неприятно! И наказывают, если нужно, тоже они! Вот поэтому, я тебе и поручил! Ну, и потому что ты честная, до болезненности!
– Ну, спасибо! – Натка смягчилась. Мамка, значит? Хорошо, пусть так. Только я усыновлять Николку не собираюсь! И Веронику – Нику, кстати, тоже! У меня своих, вон, четверо по лавкам сидят, титьку просят! И Сережу тоже усыновлять, кстати, не буду! Сам усыновляй! Хотя, ты и так всем папаша, если так разобраться хорошенько!
– Ну, мамочка, есть идеи?
– Есть одна, но кривенькая, как штопор!
– Давай хоть кривенькую!
– Надо сочинить операцию. Назначить группу, пусть мою, на выполнение. И посмотреть, кто завозится!