Черная Пустошь
Шрифт:
Подсистемы бронескафандра включались одна за другой, передавая все больше данных, прорисовывая на проекционном забрале шлема ужасающие подробности: реальность Соснового Бора, где известны каждая тропка, овраг, здание, попросту исчезла. От одной мысли, что пульсация загадочного Узла вышвырнула его в иной регион Пятизонья, накатывал липкий ужас, к горлу подступала тошнота.
«Где же я оказался?».
Шоковые ощущения понемногу отступали. Все же за два года, что Сухостой водил сталкеров и переправлял грузы через Барьер, он пережил немало опасностей, и опыт жестокой
Если сжаться, зажмурив глаза, то смерть сама тебя отыщет. Обязательно.
Было страшно, но он заставил себя осмотреться, четко, без иллюзий определив, что действительно находится в абсолютно незнакомом месте, хуже того: опора под ним зыбкая, никак не похожая на почву, а вокруг, куда ни посмотри, взгляд натыкается на сюрреалистическое сплетение плавно изогнутых, почерневших, покрытых окалиной ветвей.
Может, просто отшвырнуло в заросли металлокустарников? — вернулась робкая надежда, но и она тут же угасла.
В Сосновом Бору не отыщешь металлорастений с ветвями толщиной в руку.
«Куда же меня забросило милостью пульсации? Хорошо, если в Казантип — там Цитадель неподалеку от тамбура… Узловики мне помогут… Они всем помогают, кто против Ордена не идет…».
Он осторожно привстал. Основные системы бронескафандра уже перезагрузились, и заработавшие сервомускулы позволили совершить движение, ухватиться рукой за изогнутую, скрученную в виде конической спирали металлическую ветвь, покрытую шелушащейся коростой окалины.
Оружие исчезло. Наверное, упало вниз. Славка уже догадался, что пульсация выбросила его высоко над землей, и только ветви автонов, принявшие на себя вес человеческого тела, не позволили ему разбиться, спружинили, но не пронзили, остановив падение.
Повезло? Это как посмотреть. Будь он настоящим сталкером, то, не задумываясь, ответил бы: да, повезло. Теперь осмотреться, отыскать оружие, может, по ходу дела прихватить пару артефактов — и уматывать отсюда к обжитым местам, где можно продать найденное… да вот беда, ни Сухостой, ни Монгол сталкерами не были. Мечтали ими стать, но отчаянно страшились неизбежного процесса имплантации.
Мысль о напарнике вызвала в душе секундную горечь. Привык Сухостой к Монголу, как к братишке. Теперь судьба, видать, развела их надолго, быть может, навсегда. Где сейчас Монгол, жив ли, бесполезно гадать. Мью-фон молчит, на частотах связи только треск помех, словно в окрестностях нет ни одного сталкера…
Из плена мрачных размышлений Славку вырвал зловещий скрежет.
Сплетение невиданных по толщине металлорастений внезапно содрогнулось и начало проседать, опасно кренясь.
Сухостой запаниковал, отчаянно вцепившись в спиральную ветвь, страшась, как бы металлические побеги, торчащие из сложного сплетения таких же ветвей, не проткнули экипировку. Если такое случится — все, склеивай ласты.
Наконец тряска прекратилась.
Багряное свечение, исходящее со всех сторон, стало ярче. Между ветвями автонов то и дело возникали дуговые разряды, рассыпающие
Превозмогая вернувшийся страх, он начал осторожно перебираться с одной узловатой металлической ветви на другую, предварительно пробуя их ногой на прочность.
Спуск показался ему бесконечным. Было жутко. По мере продвижения взгляду открывались такие подробности, что не пригрезятся и в кошмарных снах. Спустившись на три-четыре метра, он внезапно заметил, как справа от него сплетение оплавленных, а местами еще раскаленных, источающих вишневое сияние металлических ветвей образует что-то вроде глубокой ниши или даже искусственной пещеры.
Сколько раз их с Монголом подводило юношеское любопытство, но и тут не удержался, решил взглянуть, рассудив, что хуже уже не станет, и снова ошибся, вскоре пожалев о содеянном. Лучше бы ему спускаться дальше и не видеть того, что пряталось в сумраке углубления.
Судя по показаниям сканеров, ниша в созданной плетением автонов стене была протяженной. Она уходила вглубь на десять-пятнадцать метров, в ней царила таинственная мгла ядовитых для человека испарений. Славка ощущал себя ничтожной пылинкой посреди чуждого, таинственного, не сулящего ничего доброго пространства, но, тем не менее, пользуясь мертвой хваткой механических приспособлений бронескафандра, перелезал с ветки на ветку, приближаясь к загадочному углублению. Наконец, почувствовав под ногами твердую опору, он выпрямился, давая отдых напряженным мышцам, огляделся, затем включил фонарик и посветил в глубь искусственной пещеры.
Увиденное настолько поразило его, что, невольно попятившись, Сухостой едва не сорвался вниз, лишь в последний момент он сумел ухватиться за покрытые окалиной ветви, сохранив равновесие на самом краю бездонного провала.
«Может, померещилось?». Он снова набрался храбрости и посветил фонариком.
В глубине искусственной пещеры, там, где стены постепенно сужались, стоял… наполовину собранный механоид!
Ледяной пот крупными градинами катился по спине.
Славка перепугался до дрожи. Рука машинально отпустила ветвь, скользнула к подсумку, выхватывая склянку с «фричем» — так называемую «фрич-гранату», — единственное его оружие на данный момент, но что-то удержало от броска.
Механоид не двигался. От сплошной стены металлорастений к нему тянулись тонкие, похожие на лианы, плавно изогнутые либо натянутые в струну ветви. Прикрепленные к лишенному брони каркасу, фактически — остову механизма, они удерживали его в определенном положении.
Сухостой чуть сместил фонарик, освещая «пол» сужающейся пещеры.
Вздрогнув, он понял, что не ошибся в жутковатом предчувствии: там валялись сотни небольших механизмов, похожих на металлических насекомых.
Тут Славку окончательно проняло. Сообразительный, шустрый, по-своему бесстрашный, он быстро понял, куда занесла его пульсация.