Черная пустошь
Шрифт:
– Откуда ты знаешь, сколько их?
– Снимки с дирижаблей, об этом они пока не догадались – дирижабли летают практически бесшумно. Так вот, еще я уверен, что они знали, как можно перебраться через ограду еще в тот же день, когда один из них поджарился на проволоке. Я прикинул по времени, когда смотрел, какие им пришлось вырыть ямы, чтобы свалить деревья. Им как раз хватило этих двух недель. Они знали, как мы реагируем на нарушения периметра, поэтому воспользовались одним деревом для отвода глаз, а другим для прорыва. Время и место прорыва к Двойке выбрано идеально. Значит, они тщательно
– Теперь мы учли собственные ошибки – оттянулись назад и решили устраивать внешний периметр из расчета ширины коридора минимум пятьдесят метров, – сказал Майкл, закурив следующую сигарету от окурка предыдущей.
– Вот это и вывело меня из себя больше всего, – признался Адам, – это же в два раза, грубо говоря, больше работы. Мы прикинули по картам высоту деревьев и поняли, что, наверное, даже пятидесяти метров будет недостаточно. Ну, вырубим мы такие просеки, но как их нормально охранять? Я же вообще считал, что со временем мы откажемся от вооруженной охраны внутренних заграждений, станем охотниками в большей степени, чем солдатами, а что получилось? Сидим в глухой обороне, далеко не безупречной, как оказывается, и боимся нос в лес высунуть. А будем сидеть в обороне – то точно до зимы не управимся и зубы на полку положим.
– У меня есть две гениальные идеи, Адам, – довольно улыбаясь, сказал Майкл, глядя на него поверх струек сигаретного дыма. – Если эти две идеи окажутся нормальными, то ты пообещаешь, что выгонишь Ричарда на мой батальон, а меня возьмешь на его место.
– Ох, да заткнись ты, Фапгер, – засмеялся Ричард, услышав добрую насмешку в тоне друга, – если ты родишь действительно гениальную идею, хотя бы одну, так я сам уйду и выгонять меня не надо будет.
– Ловлю на слове, малыш Ричи, – усмехнулся Майкл.
– Лови сколько хочешь.
– Давай, Майк, не томи, – устало улыбнулся Адам.
– Нет, Эйд, я томить вас долго буду, так что терпите. Я говорить много не люблю, но когда меня прет, так я часа три трепаться буду.
– Ох, господи! – выдыхает Ричард.
– Вейно, заткнуться, руки по швам! – начал Майкл. – Меня те же самые противные мысли, что и тебя, Эйд, посещали. Мне все время казалось, что поступаем мы неправильно, пытаемся природу под себя переделать, хотя проще и выгоднее под нее подладиться.
– Это каким же манером под природу подладишься, Майки? Из огнемета, что ли? – съязвил Ричард.
– Нет, не из огнемета, мой слабоумный друг, – Майкл практически не отреагировал на Ричарда, – из огнемета хорошо боевиков из подвалов выкуривать, как в Сараево. Здесь думать надо, к чему ты явно не способен, – Майкл, улыбаясь посмотрел на Ричарда.
Тот, улыбаясь, промолчал и Майкл продолжил:
– Я, как и ты, Эйд, внимательно осмотрел ямы под деревьями. Но тебя больше интересовало, сколько времени волки копались в земле, а я обратил внимание на само дерево и его корни.
– Что ты заметил, Майк? – спросил Адам, когда
– Я заметил, что деревья вокруг Пустоши – не такие здоровые, как те, что наши канадцы валят в лесу – корневая система не такая мощная. Да и сами деревья – умирающие. Может, это из-за воздействия Башни, не знаю. Но ведь мы знаем, что Башни выбрасывали излишек энергии в виде молний, поэтому на этой земле ничего живого вырасти не может – так верхний слой почвы выжжен. Я проверил почву на расстоянии сотни метров от периметра и понял, что в такой почве деревья плохо стоят, неуверенно, болеют много, засыхают. Дальше сотни метров все нормально, наши лесорубы говорят, что деревья здоровые, а сам Ферье признается, что когда мы там перейдем к выкорчевыванию пней, то намучаемся – дальше некуда.
– Ну, понял я, что волки смогли прорыв устроить, потому что земля им способствовала и сами деревья были такие, что можно было их свалить. Это я понял, дальше что?
– А дальше я, Эйд, тоже, как и ты, за карты местности взялся. Подробные такие карты, каждый метр видно, Варшавский неплохо постарался.
– Ну, постарался Дэвид, ну и что? Что ты, как актер-недоучка, паузы трагические на каждом слове делаешь?
– Какие мы нервные, – усмехнулся Майкл, – надо спать побольше. Ладно, тянуть не буду. Не нужно нам просеки прорубать, проволоку надо натягивать прямо на деревья и все.
– Ни черта себе предложение! – недовольно пробурчал Адам. – Нечего сказать, гениальная идея, как тебе, Ричи?
– А он прав, Адам, – взволнованно повернулся к Майклу Ричард, – я его понял.
– Что ты понял, малыш Ричи? – улыбнулся Майкл.
– Опасность того, что волки снова подроют дерево, чтобы прорвать заграждения, существует только в том случае, если они будут заниматься деревьями возле Пустоши. Ну, сами подумайте, какое дерево лучше завалить – прочно сидящее в земле с разлапистыми корнями или умирающее засохшее с неразвитой корневой системой, которое само по себе шатается?
– Мы-то, – постучал себя пальцем по груди Майкл, – уже подумали, Ричи.
– И что, тянуть линии прямо по лесу? – недоверчиво спросил Адам.
– Конечно, Эйд, я по карте посмотрел – леса тут густые, деревья растут тесно друг возле друга и растут так уже давно. Вот мы и будем тянуть не проволочную сетку, а отдельные секции – пять продольных протяжек и много поперечных коротких. Можно вообще постараться проволоку Нильсена колючей проволокой сделать, чтобы волкам труднее пришлось. Не надо голову сушить, где опорные столбы брать. Столбы вон, сами растут, – Майкл указал на лес.
– Проложим маршрут по тем местам, где нет засохших и мертвых деревьев. Будем тянуть проволоку зигзагами, чтобы нельзя было на нее деревья завалить, как бы они не старались повторить свой трюк. Будем тянуть по участкам, где дерево на дереве, как зубья в мелкой расческе, чтобы подкопаться нельзя было, – тихо, как будто бы разговаривая сам с собой, сказал Адам и улыбнулся:
– Ну, ты голова, Майки.
– Насчет подкопов ты правильно сообразил, старший, – ответил Майкл.
Казалось, похвала не произвела на него никакого впечатления.