Черная река. Тоа-Тхаль-Кас
Шрифт:
— Мы удочками хотим ловить.
— Смешные рыбки, — невозмутимо закивала Минни.
— Ты сама «пикап» пригоняла? — спросил я.
— Не-ет, — рассмеялась она, — ребята с фермы приехали с За-Луи. Они пригнали, да и меня подвезли. У Чайни-Фолз девчонок не встретили?
— Сама знаешь, Минни. В здешних краях секреты не держатся.
— Что, маленький край, да, Билл?
Да не очень-то и большой. Каких-то несколько тысяч квадратных километров и на них совсем немного людей. Может, в этом все дело?
— Давно-давно больше народу было, — сказала Минни.
НА КРУГИ СВОЯ
— Знаю, знаю, — отвечал король. — Но я сказал: «Лучше средства не придумаешь!»
Лучше, а не приятнее!
Льюис Кэррол. «Алиса в Зазеркалье»
Наш побег на Черную закончился. Подобно старинным мехопромышленникам, которые всегда брились, мылись и латали дыры перед входом в главный поселок, мы соскоблили со щек недельную щетину и разок окунулись в речку. Закончив завтрак, разобрали барахло и погрузили все в «пикап». Из озерка при дороге натаскали немного рыбы — с собой. При этом обсуждался вопрос, не податься ли в лес и не соорудить ли там себе постоянное логово. В конце концов пришли к выводу, что старинные торговцы пушниной и индейцы были вовсе не дураки, предпочитая жить вдали от людей. Однако, подбросив Минни до фермы, мы заехали к Полу, который решил закрыть свою лавочку и съездить с нами в Кенель. Пришлось смириться с неизбежным и признать, что настали времена, когда даже самый замшелый отшельник подвержен городской ностальгии и стадному инстинкту.
Распрощавшись со Слимом и Полом, мы с Сэдсэком отправились в контору. На столе высилась груда писем. В дверь просунулась голова секретарши из соседнего отдела.
— Ваш шеф в городе. — Голосок ласковый, этакая старшая сестра, извещающая братишку, что отец собирается закатить ему крепкую порку. — Ну и видок у вас! Прямо черный.
— Неужели настолько? Всего пару раз угодил в болото.
— Да я не о грязи, а о загаре. Вы побрились, но запахло саскуотчем, как только вы во входную дверь зашли. Вообще-то я люблю, когда пахнет хвоей и дымом.
— Может, вы всех нас еще удивите и станете лесной пташкой? Шеф в какой гостинице окопался?
— Он сказал, где всегда.
Вспомнив, что нападение — лучший способ защиты, я набрал номер.
— Шеф, привет. Я звоню из конторы.
— Ну-ну, — раздалось в трубке. — Можете там побыть еще хотя бы несколько минут?
— Естественно, шеф. Готов выполнить любое ваше приказание.
За окном заскрежетали тормоза, и я приступил к распечатке писем. Послышался грохот, словно разъяренный бык вломился в парадную дверь и ринулся в атаку по коридору.
— С какого времени вы отсутствовали?
А я-то думал, что дал ему время отбушевать.
— Где вы были? Чем занимались? — продолжал он.
— Я на рыбалку ездил.
— На рыбалку?!
Плохо мое дело. Я приказал себе не волноваться. В конце концов на этой работе свет клином не сошелся, есть масса других, от изучения флоры и фауны в канализационной сети до испытания новых моделей самолетов.
— Шеф, вы в ярости? — Глупый вопрос.
— Что-нибудь поймали? Крупная?
— Фунтов на десять.
— На муху?
— На муху.
— Десятифунтовые. На муху. — Раскаты в голосе стихают. Почтительное, грустное выражение. Мечтательный взгляд.
— Отсюда не очень далеко, — говорю я. — У вас-то, конечно, времени нет, да потом по ночам уже за нос пощипывает. К тому же у лосей сейчас гон начинается, и они, бывает, вредничают, так что кое-где надо ехать верхом.
— У кого это нет времени? У меня в программе запланирована поездка на рыбную ловлю.
— Я могу сегодня вечером привести в порядок дела в конторе, — сказал я без особого энтузиазма. — А утром мы бы двинулись.
— Контору к черту. Откладываем до возвращения.
Мне понравилось множественное число у сказуемого.
— Так я съезжу домой, переоденусь.
— Незачем. Поедем как есть. Я только напишу письмо в управление.
— Девочка в соседнем отделе вам его отстукает.
К моему возвращению из небольшой личной прогулки в конец коридора шеф как раз закончил диктовку, после чего, пару раз откашлявшись, добавил:
— Будьте любезны, отправьте это письмо, пожалуйста, денька через четыре, через пять.
— Все ясно, — сухо сказала девушка.
Я разглядывал потолок.