Черная роза
Шрифт:
— Любимая.
Слово прорвалось с тихой стремительностью, повиснув, подобно кинжалу, в напряженной тишине, заполнявшей комнату.
Тэсс рассмеялась прерывистым и резким смехом.
— Или, может быть, Андре, теперь, когда мне известна твоя тайна, ты больше не хочешь меня?
Рейвенхерст с силой, но все же очень осторожно ухватил ее за руки.
— О, я очень хочу тебя, с тех самых пор, как увидел в белом саду пять лет назад — с глазами, горящими зеленоватым огнем, и напоминающими темный огонь волосами, распущенными по плечам. Боже, я
Его слова погрузили Тэсс в необъятную волну боли и предательства. До самого последнего мгновения она надеялась, что ошибается.
Но надежды покинули ее.
Она откинула голову, с губ ее срывался дикий, безумный смех.
— Нет, Тэсс, — пробормотал он. — Не надо.
Но теперь она была далеко от него, и наступившая темнота была хуже той, которую она узнала за дни и ночи слепоты. Тогда у нее был свет, свет Андре и подаренная им надежда.
— Андре ле Бри, — фыркнула она, — капитан и корсар. Просто еще одна ложь — самая изощренная из всех. Ты такой же, как мой… как человек, называвший себя моим отцом!
— Это не ложь, — пробормотал Рейвенхерст. — Фредерик Дейн Андре Жордан ле Бри Сен-Пьер. Моя мать была ле Бри, из Морбиана. Домик был ее, Тэсс. И я никогда не приводил туда другую женщину. Только тебя. — От желания убедить его голос стал резким.
Плечи Тэсс затряслись от безудержного смеха. Даже сейчас он намеревался убедить ее в своей невиновности, после того как уничтожил ее последнюю надежду, одним безжалостным ударом сведя на нет годы выздоровления. И он сделал то, что угрожал сделать французский корсар, смутно поняла она.
Он проник ей в душу и вырвал из груди сердце.
Ее сердце принадлежало ему — Тэсс с горькой мукой должна была признать это. Дейну или Андре — это не имеет значения. Ее сердце всегда принадлежало ему.
Она встрепенулась, вырываясь из его объятий; ее лицо стало мокрым от слез, заблиставших серебром в лунном свете.
— Тебе было мало предать меня один раз, да? Нет, тебе понадобилось окончательно разрушить мою жизнь. Отвратительный проклятый лжец! Нет, убийца — вот ты кто, ибо ты убил Андре!
— Перестань, Тэсс. Андре существует! Он — часть меня, голос моей юности, радость капитана, стоящего у штурвала. Но ты не сможешь обладать им, не обладая мной. Это закон жизни, Тэсс: добро не всегда можно отделить от зла. Вот этого-то ты и не можешь принять, правда?
Она не ответила; глаза ее были бездонными, потемневшими от боли.
— Это было нечестной игрой! Зачем ты возвратил мне надежду?
Из тени послышался шорох крыльев. Через секунду из сумрака через полосу лунного света малиново-изумрудным пятном проплыл Максимилиан, едва коснувшись головы Рейвенхерста. Виконт от неожиданности, выругавшись, пригнулся.
Тэсс тотчас же вырвалась из его рук и ударила Дейна в пах коленом. Так же как и в первый день на кухне, Рейвенхерст согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. Невыносимая боль сдавила его чресла, но он все же пытался что-то сказать.
— Черт побери, Тэсс.
— Слишком поздно! — дико закричала она; в ее глазах серебрились слезы. — Андре… Дейн — за каким бы именем ты ни прятался теперь, не имеет значения! Ты предал меня в последний раз. Я позабочусь, чтобы у тебя больше не было возможностей.
С напряженным от боли лицом Рейвенхерст смотрел, как она неуверенно повернулась и поплелась к двери.
— Подожди… — хрипло пробормотал он.
Но Тэсс не стала ждать. Она выбежала из комнаты, и шорох ее шагов не смог заглушить безудержных рыданий, срывавшихся с ее губ.
Глава 39
Луна стояла высоко, ее бледный серп покачивался на волнах пенистых облаков, когда Тэсс повернула на Мермейд-стрит. В оцепенении она отметила, что с болот наползает сырой туман. Ни минуты не колеблясь, Тэсс, потрясенная смертью Джека и раскрытием невероятной тайны Андре, взяла лошадь Рейвенхерста, Сердитый топот копыт, казалось, поддразнивал ее.
«Слишком поздно, — как будто выстукивали они. — Слишком поздно. Слишком поздно».
Тэсс слышала за собой в темноте шорох преследовавших ее невидимых существ. О да, этой ночью демоны подкрались совсем близко!
Поэтому ничего удивительного не было в том, что Джем, молодой конюх, перепугался, когда она ворвалась в тихую конюшню подобно Валькирии.
Тэсс уже знала, что ей надо делать — и как можно скорее.
Десять минут спустя она бросила последнюю вещь в старую кожаную сумку, потом торопливо застегнула ее, молясь, чтобы ей не встретился Эшли. Позднее она объяснит ему, но не сегодня, когда ад готов поглотить ее. Нынешней ночью она должна думать только о том, как выжить. Любой ценой.
— Мисс Лейтон?
Проклятие! Тэсс сжалась, не поворачивая головы. Голос был тихим, повелительным и совершенно незнакомым.
— Пожалуйста… не уходите. У меня… у меня есть кое-что для вас.
— Убирайтесь, — с ненавистью сказала Тэсс.
— Это нечто, что я храню пять лет, и все это время оно подтачивает мои силы, — задыхаясь, прошептала женщина.
Отчаяние, прозвучавшее в этом старческом голосе, привлекло внимание Тэсс. Медленно и неохотно она повернулась, сердито взглянув на маленькую седую женщину, стоявшую в дверном проеме.
— Кто вы? Что вам нужно от меня? — устало спросила она. Лицо графини Крэнфорд вытянулось от напряжения.
— Вы знаете моего племянника. И, думаю, очень хорошо. — Она ощупывала темными глазами лицо Тэсс, проникая в самые потаенные уголки ее изболевшейся души. — Вы могли бы быть той единственной, которая ему нужна. Если только… — Из глубоких складок платья показалась ее рука, сжимавшая конверт, который она протянула Тэсс. — Это ваше. Знаю, как жестоко я поступила, скрыв его от вас.
Тэсс молча уставилась на прямоугольник веленевой бумаги. Итак, это тетка Рейвенхерста, графиня Крэнфорд. Пять лет назад он говорил о ней с грубоватым, заботливым обожанием.