Черная роза
Шрифт:
— Оставьте меня, — прошептала она. — Что она подумает?
— Марта? Она довольна тем, что я наконец привел в дом женщину. Боюсь, она начала подозревать меня в противоестественных пристрастиях. Ты — первая женщина, когда-либо пришедшая сюда, любимая моя. Ты веришь мне?
Тэсс не могла сомневаться в нем, когда в его голосе звучала такая страстность. Ей стало трудно дышать.
— Скажи мне, чайка, — скажи, что веришь мне. Скажи, что научилась доверять мне. — В его голосе слышались нотки отчаяния.
— Я… я верю вам, Андре. Что касается
— Кто так сильно обидел тебя? — отрывисто спросил капитан «Либерте». — Скажи мне, и я вырву у него сердце.
— Это… это было давно, Андре. Пожалуйста, давайте не будем говорить об этом. Не теперь, когда вокруг так красиво.
Он сильнее прижал ее к себе; Тэсс чувствовала, как его глаза изучают ее лицо. С его губ сорвалось еле слышное ругательство.
— Дьявол, женщина, до чего же ты упрямое создание! Но ты поймешь, что я могу переупрямить тебя!
Они сидели в маленьком, нагретом солнцем садике, слушая убаюкивающее жужжание пчел и пение птиц. Покончив с омлетом, они объедались гречишными оладьями с сахаром. Тэсс обнаружила, что очень проголодалась.
— Вот, сердце мое.
Тэсс нахмурилась, подняв голову.
— Открой рот.
Исполнив его просьбу, Тэсс почувствовала на языке маленький кусочек чего-то рыбного. Он имел легкий привкус лимона и легко проскользнул ей в рот.
— Карп?
Его голос был таинственным и хрипловатым.
— Устрицы, англичанка.
Тэсс ощутила, что щеки у нее стали малиновыми. С бьющимся сердцем она облизала внезапно пересохшие губы. Андре пробасил:
— Не будем больше об этом, или я забуду свои добрые намерения. А теперь ешь. — Он снова положил ей на язык нежную устрицу из Белона, потом взял другую себе. Сего уст сорвался протяжный вздох. — Любимая, как хорошо быть дома! Вдыхать аромат цветущих камелий, слышать гудение пчел — совсем как в детстве. — На мгновение его голос омрачился сожалением. — Да, много времени прошло с тех пор…
— С каких пор?
— С тех пор, как я делал многие вещи, малышка. С тех пор, как ловил устриц в заливе. С тех пор, как взбирался на Греч-Пойнт и гулял по лесу Вздохов. С тех пор, как увидел тридцать шесть столбов Кергонана. Но довольно этих бесконечных вопросов! Вот опять идет Марта с какой-то едой, и нам придется есть, иначе она очень рассердится.
Тэсс с трудом сдержала протестующий вопль при мысли о новой еде. Но на столе появились еще сладкие гречишные оладьи с маслом, сидр и жирный сыр.
Наконец Марта сказала, что довольна, и вернулась на кухню. Со вздохом облегчения, наевшаяся сверх меры, Тэсс откинулась на подушки, которые Андре разбросал по траве. Одурманенная солнцем, едой и вином, она позволила себе расслабиться. Услыхав некоторое время спустя кашель Пад-рига, она едва пошевелилась.
Мужчины немного поговорили на бретонском, и потом Андре провел рукой по ее щеке.
— Мне надо ненадолго на корабль. Оставайся здесь и отдыхай. Если тебе что-нибудь понадобится,
Тэсс кивнула, зевая, и сонно улыбнулась.
Когда она проснулась, пчел не было и воздух был прохладным. Она только что села и приглаживала волосы непослушными пальцами, когда услышала, как из кухни идет Марта.
— Хорошо поспали, а? — Старая женщина принялась собирать тарелки, не дожидаясь ответа Тэсс. — Да, в этом месте есть нечто особенное. Еда, сон — все здесь лучше, чем в других местах. Ароматы острее, цвета ярче. Андре говорит — это оттого, что мы наверху, на скалах, где солнце и морской ветер все очищают. Я-то думаю, что это из-за цветов. Они растут повсюду — камелия, фуксия, гортензия и рододендрон, у нас есть даже лимонные и апельсиновые деревья. — Она перестала болтать. — Знаете, вы первая, кого он привел сюда.
Тэсс судорожно сглотнула.
— Правда? — спросила она.
— О-о, была здесь как-то другая. Она была из Морле. Андре привез ее на остров, но никогда не оставлял ночевать. Мне всегда казалось, что все это было скорее ее рук дело, чем его. Но это не важно. Она умерла полгода назад, бедняжка. Андре ушел в море, и пришли солдаты, да предаст Господь их черные души адским мукам-! Никто ничего не знал, а потом уже было слишком поздно. — Голос старой женщины задрожал, и она отпустила бретонское ругательство. — После того как они разделались с ней — ну, она была не в себе. Разум ее помутился. Она носила ребенка и потеряла его три месяца спустя. Когда Андре вернулся, она с трудом узнала его, хотя звук его голоса, казалось, успокаивал ее. Она вскоре умерла вслед за ребенком. — Тэсс услышала, как старуха повернулась, всматриваясь в море. — Она похоронена здесь, на кладбище, с подветренной стороны, недалеко от моего дорогого Пьера.
Тэсс услышала фырканье, потом шуршание одежды.
— Слишком я много болтаю даже для такой старой глупой женщины. У вас есть дар заставлять людей говорить, детка. Я думаю, это оттого, что вы умеете слушать — спокойно и светло. Понимаю, почему он любит вас.
Сердце Тэсс бешено забилось, ей хотелось о многом расспросить старую служанку. — Но почему… — неуверенно начала она. Следующие слова Марты оборвали ее вопрос.
— А вот и Андре.
Тэсс вздрогнула, чувствуя себя как ребенок, застигнутый за подслушиванием. Она услышала его быстрые шаги по траве и почувствовала отличительный запах — смесь морского воздуха и цитрусового мыла.
— Ну что, Марта заговорила тебя до полусмерти? — спросил капитан. — Если она расписывала мои мальчишеские проделки, то я…
— Нет, что вы! — поспешно произнесла Тэсс, опасаясь, что Марта скажет ему, о чем именно они беседовали.
— Хватит задираться, молодой человек. Слушай свою даму — это тебе мой совет, А я пойду в сад, где смогу поразмышлять о моем бедном умершем Пьере и о том, что скоро буду с ним. — Шаги Марты медленно удалялись.
В наступившей тишине Тэсс чувствовала рядом с собой Андре, изучавшего ее лицо.