Черная роза
Шрифт:
Они всегда лгут. Они никогда не бывают честными.
Роз стояла на том же самом месте, на пологом склоне на краю леса, но питомник «В саду» исчез. Вокруг тянулись поля, окаймленные голыми зимними деревьями, и воздух был пронизан холодом.
—Не все мужчины, — тихо сказала Роз. — Не всегда.
Я знаю больше, чем ты.
Фигура скользила по полям, призрачная, как туман, заклубившийся над голой черной землей. Грязная белая рубашка, босые ноги, тающие в мелком море тумана. Спутанные волосы, падающие на бледное
Роз сковал страх, но она лишь чуть пошире расставила ноги, врастая в землю, полная решимости не отступать.
Свет дня погас. Тяжелые тучи затянули небо, задушили синеву чернотой, подернутой ядовитой зеленью.
—Я живу дольше, чем прожила ты, — сказала Роз, не сумев сдержать дрожь при приближении Амелии, но не отшатнулась.
И ничему не научилась. У тебя есть все, что нужно. Дом, дети, любимая работа. Зачем тебе мужчина!
—Любовь.
Резкий гортанный смех ударил Роз по натянутым нервам.
Любовь — самая большая ложь. Он будет спать с тобой, использовать тебя, изменять и лгать. Он будет причинять тебе боль, пока не иссохнут твои душа и тело, пока ты не станешь безобразной и не умрешь.
Страх не помешал Роз пожалеть несчастную.
—Кто предал тебя? Кто довел до этого?
Все. Все они одинаковые. Они называют нас шлюхами, но продажны сами. Разве они не приходили ко мне, пока их жены спали в холодных, освященных браком постелях!
—Они заставляли тебя? Они...
А потом они забирают то, что им не принадлежит. Забирают мое!
Амелия вонзила кулаки в свой живот, и сила ее ярости и горя отбросила Роз назад на целых два шага.
Буря бушевала в небе, бурлила на земле, превращая воздух в густую клубящуюся массу. Роз казалось, что она дышит грязью, и сквозь грохот бури до нее доносились безумные вопли.
Убей их всех! Убей во сне. Разруби на куски и утопи в крови. Верни мне мое! Будь все они прокляты и гори в аду!
—Они умерли. Они превратились в прах! От них ничего не осталось! — крикнула и Роз, но ее слова оказались тихим хрипом. — Это я осталась от них?..
Буря прекратилась так же резко, как началась. Исчезло и обезумевшее привидение, осталась та спокойная Амелия, что пела детям колыбельные. Печальная и бледная, в своем сером платье.
Ты моя. Моя кровь.
Амелия протянула руку, и Роз увидела на ладони растекающееся красное пятно.
Моя плоть. Из моего чрева, из моего сердца. Помоги мне. Я заблудилась. Мне так одиноко...
Роз осталась одна на краю леса. Внизу расстилался питомник — ее творение.
Она вернулась к работе. Работа всегда успокаивала ее, занимая руки, но рутина не могла отвлечь от произошедшего на опушке.
Роз не спешила с кем-либо поделиться. Всю вторую половину дня она отделяла черенки от материнских растений и укореняла их. Поливала, подкармливала, вешала этикетки.
После рабочего дня Розалинд снова пошла через лес, но не сразудомой. Забрав рассаду из своей личной теплицы, она посадила канны в местечке, драматичность которого хотела подчеркнуть, дельфиниум и примулы там, где желала больше очарования. А в тенистом уголке она добавила умиротворяющие герани и бубенчики.
Да, здесь она всегда находила покой и утешение: в садах, земле, тени Харпер-хауса.
Роз опустилась на колени под ярко-голубым небом и устремила взгляд на свой дом: теплый желтый камень, сверкающие оконные стекла в белоснежных рамах.
Какие тайны спрятаны в его комнатах за надежными стенами? Что похоронено в земле, которую она перебирает своими руками из сезона в сезон?
Она выросла здесь, как ее отец, и его отец, и все те, кто приходил в мир до них — поколение за поколением одной крови и истории. Она вырастила здесь своих сыновей, она трудилась, чтобы сохранить свое наследство, чтобы и дети ее детей могли называть Харпер-хаус своим домом.
Она должна узнать, что свершилось здесь, чтобы передать все это Амелии, и смириться с тем, что узнает.
Приняв решение, Роз убрала инструменты и отправилась в дом. Митча она нашла в библиотеке.
—Прости, что прерываю. Мне нужно кое о чем с тобой поговорить.
—Отлично, я тоже должен с тобой поговорить, — он развернулся в кресле, из груды бумаг на столе выдернул папку.
—Ты первый.
—Хм-м? Ну, ладно, — Митчелл провел пятерней по волосам, снял очки — обычные жесты, когда он приводит мысли в порядок, как уже знала Роз. — Я практически закончил все, что можно было сделать здесь, хотя мог бы еще много месяцев копаться в истории твоей семьи, углубляясь в прошлое и заполняя пробелы. Кстати, я планирую к этому вернуться. Однако что касается задачи, которую ты передо мной поставила, я в тупике. Роз, Амелия не была членом вашей семьи, вернее, она не была Харпер. Ни по рождению, ни через замужество. Никакие документы, включая свидетельства о рождениях, браках, смертях, не подтверждают, что женщина по имени Амелия из семьи Харпер проживала в этом доме. Ни одна женщина примерно ее возраста не умерла здесь в определенный нами период.
—Понимаю, — Розалинд сидела перед Митчем, жалея лишь о том, что на столе нет кофе.
—Если Стелла ошиблась в ее имени...
Роз покачала головой:
—Не ошиблась. Амелия.
—Хорошо, но Амелии Харпер, по рождению либо в замужестве, документально не существует. И, учитывая долгую историю этого дома, весьма странно, что не сохранилось никаких упоминаний о женщине двадцати-тридцати лет, умершей тут. Старше или моложе? Пожалуйста.
Митчелл положил папку на вершину бумажной горы.
—Да, между прочим, одна из самых захватывающих смертей случилась здесь в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году. Твой предок, мужчина, Богард Харпер, сломал себе шею и ноги, упав с веранды второго этажа. Из писем, упоминающих об этом событии, я узнал, что Бо слишком увлекся, предаваясь любовным утехам, перегнулся через поручни и увлек за собой партнершу. Когда сбежались домочадцы, он уже был мертв, но своим телом смягчил падение дамы, гостьи в доме. Она отделалась сломанной рукой.
—И покрыла себя безграничным позором.