Чёрная шерсть
Шрифт:
— Чё, тоже пожрать пришёл? Не хочу я кабана жрать, разит как бабкина манда и сто пудов глистов в придачу! Вроде эти бедняки каши сёрбают… что молчишь-то? А? Хакх, ты кто?.. — напоследок удивился разбойник.
— Как бы это смешно ни звучало, но я — твоя смерть, девятый… Значит, возле костра осталось двое. Надо посадить этого у стены с чашкой и ложкой в руках… да, так и сделаю… Так, давай, дух, помогай тащить своё тело, наверно, он в бешенстве пытается меня убить, да только тебе дорога в темноту… Вот, как будто переел и уснул, крови почти не видно. Пора глянуть
— Эй, Карп, ты бы хоть на тряпки сел! Ха-ха, опять свою хрень трескаешь, дурень? Мужик должен мясо жрать, чтоб сила прибавлялась. Заснул, что ли? — спросил входящий в дом бандит.
Самэль метнул будущий кинжал Тира в разбойничью шею и, приближаясь, ещё оба своих всадил в тело.
«Хм-м, вот такие дела! Ещё один отправляется в небытие. Десятый. Теперь нужно убить дозорных на башнях и отдыхающего около костра. Дам знак Рамолу пострелять в них».
Выйдя на задний двор, Самэль подал знак на южные ворота, после чего каждому бандиту поочерёдно прилетела стрела в шею. Охранники, держась за рану, не смогли предупредить остальных и медленно сползли на пол башни.
— Двенадцать, а теперь — центральная башня.
Ситуация повторилась: оба дозорных так же умерли, захлёбываясь в крови и смотря на ночное небо.
— Четырнадцать. Давай — возле костра. — Самэль жестом показал на сидящего. — Пятнадцать, давай — север! Идеально: шестнадцать и семнадцать. Надо в тот домик зайти — предложить отмщение несчастной.
Подходя к дому с насильниками, Самэль услышал тихий плач в одной из комнат и храп спящих мужиков. Он тихо приблизился к девушке и спросил: «Хочешь отомстить?» Она трясущимися руками вытерла слёзы и посмотрела на парня.
— Вот — кинжал… сейчас одновременно ударим их… Бей между четвёртым и пятым ребром, повторяй за мной. Идём.
Они зашли в спальню, и Самэль быстро убил первого, а женщина всё мешкала. Она лишь слегка царапнула тело, тот проснулся и, не видя Самэля, замахнулся, чтобы дать дурочке сильную пощёчину… Однако Самэль вынырнул из темноты и, взяв её руки в свои, точно ударил ножом в шею. Руки обоих залило, и девушка отшатнулась, с ужасом смотря на убитого.
— Тсс, молчи! Как только мы очистим деревню, ты сможешь уйти. А пока сиди тут, и чтоб без звука… Девятнадцать, — продолжив считать, Самэль двинулся дальше.
— Так, следующий дом… тут живут старики, не буду беспокоить.
— Сынок, подожди, ты же не из этих? — раздался голос из темноты дома.
— Тише, дед, я даже не из тех. Ты почему не спишь?
— Так я старый вояка и спать спокойно уже не могу, притом заметил, что вечные голоса за окном притихли.
— Дед, знаешь, где ещё занятые разбойниками дома? Мы тут на зачистку пришли.
— «Мы»? Я вижу только тебя одного.
— Один — на дереве, но я лучше не буду показывать, где… а то он решит, что я ему знак на убийство подаю. И ещё одиннадцать возле деревни на подхвате.
— Так. Вот в главном доме — много, а ещё через один слева заняты два и тот справа… Там
— Дед, кто это? Клинки наготове и в крови, не за нами ли пришли? — послышался старческий женский голос.
— Да нет, глупая бабка! Он освобождает нас от этих козлов доильных.
— Так пусть заходит — у меня лучшая настойка в округе.
— Молчи, глупая баба.
— Сидите тихо и не высовывайтесь, ещё не всё! А дом главы и справа — чисты. Я пошёл дальше, — прошептал Самэль.
— Какой хороший мальчик, дед! Старикам помогает.
— Зайди в дом, глупая!
— Так, всё верно, тут бандитов нет… в этом и в следующем, хорошо, — Самэль продолжал рассуждать про себя. Вскоре он подал знак Рамолу, чтобы подмога зачистила следующий дом, а тот, в свою очередь, позвал Тира. Затем тихо открыл дверь, и на него выпрыгнул жирный бандит — правда, сразу напоролся на кинжалы. Однако толстяк, будто ничего не почувствовав, продолжал бить Самэля кулаками, сидя на нём. Продлилось это недолго, так как в жирдяя прилетели две стрелы. Одна угодила в область груди, а вторая — в шею, любимое место Рамола.
— Двадцать. Чёрт, значит, в той избе может быть много человек!
К тому времени, как Самэль скинул с себя тушу, к следующему дому уже подошли все остальные и решили дождаться указаний.
— Вот брюхо нажрал, урод! Ополчение, встаньте вокруг дома и никого не выпускайте, а мы втроём ворвёмся! Пошли! — приказал Самэль, и стражник кивнул, соглашаясь.
Открыв двери, Тир шагнул первым, и на него из темноты кто-то кинулся, но нападавшему не повезло. Удар щитом и колющий копьём — и вот уже враг убит. После этого Тир замер и просто стоял. Самэль прошмыгнул мимо и встретил трёх стоящих наготове бандитов.
— Ты кто такой? Э-эй, мужики, нападение!
— Парень, дай мне подраться, я долго этого ждал! — стражник снял шипастую дубинку с пояса и вынул короткий меч из ножен.
— Деревня зачищена, сдавайтесь! — вскричал Томар.
— Получай! — заорал в ответ разбойник.
Клинок стражника легко отбил меч противника, а дубинка попала в голову, и бандит отключился, и, кажется, навсегда. Двое оставшихся атаковали стражника колющими ударами, но Томар был неплох, очень неплох. Он быстро увернулся, пнул в грудь одного и метнул клинок во второго, отчего тот сполз по стене на колени. Потерявший равновесие первый бандит решил выпрыгнуть в окно, но там он попал сразу на три копья. Два — в грудь и один — в голову.
— Что за излишняя жестокость, а? — изумился позже Томар, увидев насквозь пробитое тело.
— Простите, — ответили ополченцы.
— Ладно… они натворили дел, за это и поплатились.
— Как ты, друг? — спросил Тира Самэль.
Тир, погрузившийся в мысли, слабо качнул головой. Тут подошёл Рамол и, увидев застывшего Тира, сказал про себя: «Он из нас самый открытый и добрый, наверно, на него так сильно первое убийство подействовало. Для меня, стреляющего из лука, не совсем ощущается, что я убиваю… Во мне присутствует больше охотничьего азарта».