Черная смерть

Стрельцов Иван Захарович

Воскресным утром, взяв жену и близняшек, второй секретарь посольства отправился на автомобильную прогулку. И жена, и дети были очень довольны, обычно у главы семьи на маленькие общие радости времени не хватало.

Сперва они посетили исторический музей, потом погуляли вдоль набережной, на центральной площади перед ратушей близнецы покормили заранее припасенными крошками голубей, и наконец, глава семьи предложил посетить кафе-кондитерскую «Восточные сладости».

Они расположились на открытой площадке с видом на Дунай. Дети, оккупировав столик, стали наперебой заказывать рахат-лукум, клубничный шербет и прочее. Жена, упорно и бесполезно сражающаяся с лишним весом, заказала зеленый чай и финики, варенные в меду, а Станислав остановил свой выбор на чашечке крепкого черного кофе по-турецки.

Агента, на встречу с которым он пришел, Крылов увидел сразу. Смуглолицый, дородный мужчина с широким восточным лицом, большими залысинами и тонкой ниткой смолянистых усов. Агент тоже пил кофе и читал газету, сложенную пополам.

Ровно в десять часов по европейскому времени агент взглянул на золотой циферблат наручных часов, бросил на край стола газету и опрокинул пустую чашку на блюдце. Так обычно поступают, когда гадают на кофейной гуще. Но в данном случае это был сигнал, что депеша доставлена в тайник. Агент не стал интересоваться, что же его ожидает в будущем согласно кофейному узору, небрежно подхватив с соседнего стула плащ, неторопливо направился к стоянке такси.

Крылов почувствовал, как у него бешено заколотилось сердце. Станиславу казалось, что стук этот слышат не только члены его семьи, но и другие посетители кафе. Но он нашел в себе силы остаться на своем месте и даже подтрунивать над близнецами. Наконец, когда праздничная трапеза подходила к концу, Станислав поднялся из-за стола, шепнув жене, что на минутку отлучится.

Крылов неспешно пересек открытую площадку и зашел в помещение кафе, повернул налево и прошел узким коридором в самый конец. Здесь, за блестящей полированной дверью находилась туалетная комната.

Запершись, Станислав миновал умывальник. В соседнем помещении, облицованном белым кафелем, был установлен такой же белый, блестящий унитаз с длинной, похожей на большой термос, хромированной колбой сливного бачка. Тайник находился в ручке слива. Влажными от нервного напряжения руками Крылов стал откручивать блестящий цилиндрик, через секунду, отвернув его, он извлек наружу самую обычную сигарету «Мальборо». Это была депеша, которую ожидали в посольстве. Положив сигарету в свою пачку, Станислав вкрутил рукоятку на место, после чего проверил работу бачка, вымыл руки и с некоторой опаской отпер дверь. В коридоре не оказалось ни группы захвата, ни полицейских, ни даже пронырливых журналистов.

Дети уже расправились со сладостями, жена застегивала их курточки.

— Ну, куда теперь, домой? — стараясь говорить как можно спокойнее, спросил Крылов.

— Да уж, пора, — произнесла женщина. «Получив депешу, не торопись, веди себя естественно, — напоследок напутствовал его шеф посольской безопасности. — Все неприятности от спешки».

Сев за руль «Ауди», Станислав неожиданно сообразил, что не знает, какая из сигарет в его пачке «заряжена» депешей, и обратился к супруге: — Дорогая, дай мне сигарету.

— У тебя же есть свои, — удивилась жена.

— Для меня они крепковаты, — пробормотал невпопад Крылов.

Жена недоуменно взглянула на него и достала из сумочки пачку ментолового «Данхилла». Прикурив, Станислав с неудовольствием отметил, что зажатая между пальцев сигарета подрагивала.

Домой они добрались без каких-либо происшествий, остаток дня и ночь тоже прошли без происшествий. На следующий день пачка «Мальборо» была благополучно забыта на подоконнике, и ее тут же забрал начальник внутренней безопасности посольства.

Через час служба радиоперехвата австрийской контрразведки зафиксировала в эфире импульсный всплеск на частотах российского посольства. Но радиосеанс был настолько ничтожно коротким, что перехватить сообщение не было возможности.

Через семь часов в Москве на Лубянской площади в кабинете заместителя начальника оперативного отдела ФСБ полковника Христофорова раздался телефонный звонок. Звонил аппарат цвета слоновой кости с золотым двуглавым орлом на цифровом диске, по этому телефону мог звонить только один человек, а именно: директор Федеральной службы безопасности.

— Полковник Христофоров.

— Владимир Николаевич, ты извини за беспокойство, — директор ФСБ был, как всегда, интеллигентен и вежлив со своими подчиненными.

— У тебя по плану сегодня совещание с начальниками оперативных бригад. Отложи. Завтра его проведет начальник отдела. А ты, Владимир Николаевич, зайди ко мне, есть серьезный разговор.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — неожиданно даже для себя самого по-военному ответил Христофоров. Опустив трубку на рычаг, полковник стал лихорадочно соображать, для чего же он потребовался директору. Особых грехов за ним не водилось, но последний месяц столицу лихорадило после серии взрывов, устроенных террористками-смертницами. Лучшие силы ФСБ были брошены на расследования этих преступлений. Народ, он же электорат, желал лицезреть, как свершится правосудие, но следствие пока топталось на месте, собирая и классифицируя улики и вещественные доказательства. Совсем недавно было в ходу правило: «Не можешь найти преступника, найди козла отпущения». Тогда и находили и отстраняли от занимаемой должности, а то и вовсе увольняли со службы…

«Завтра совещание проведет начальник оперативного отдела», — неожиданно в памяти всплыла фраза, сказанная директором. Значит, ему уже не доверяют провести совещание, то есть…

Не может быть… Христофоров хорошо знал директора ФСБ, знал, что генерал был профессионалом и на дешевые популистские фокусы не шел, своими подчиненными не торговал. Поднявшись из-за стола, полковник Христофоров взял папку с последними оперативными сводками и вышел из кабинета. В приемной он отдал референту распоряжения по предстоящему совещанию и уже через десять минут входил в кабинет главного контрразведчика России.

Просторное помещение с высокими потолками, большие окна закрыты массивными шторами, большой Т-образный стол, в его торце сидел сам директор. За его спиной — государственный флаг и портрет президента, того самого, что когда-то руководил ФСБ.

На столе, кроме обычных письменных принадлежностей и бронзового бюстика первого чекиста Феликса Дзержинского, Владимир заметил портативную видеодвойку. Мозг оперативника снова принялся работать в активном режиме. «Неужели опять компромат?» За себя полковник нисколько не боялся, с такой службой просто не было времени греховодить. Значит, опять кто-то из больших тузов, типа «лицо, похожее на Генерального прокурора». Большая политика, но для таких целей обычных оперов не вызывают…