Черная смерть
Шрифт:
— …Буквально через несколько минут, — быстро и не совсем внятно сообщал репортер другой телекомпании, начнется пропуск пассажиров на этот рейс. Его можно назвать самым надежным в нашей стране. По-моему, — в этот момент голос репортера дрогнул, — так не охраняют даже президента нашей страны…
— …Для перевозки чеченского террориста приняты беспрецедентные меры, — торопился доставить новость зрителям очередной телеканал. — Кроме сотрудников Главного управления по борьбе с организованной преступностью России, на борту авиалайнера находится воздушный маршал службы безопасности. —
Увидев этот репортаж, Кухарь недовольно хмыкнул «Ну, блин, ни много ни мало — маршал, воздушный маршал. Все передрали у Штатов, теперь даже деревенский участковый вовсе не участковый, а деревенский шериф. Можно подумать, что после того, как его переименовали, местный милиционер бросит пить самогон и перейдет на вискарь, станет драться, как Чак Норрис, и стрелять, как Джон Вейн…» Верная смерть.
На этот показательный рейс и проверка для среднестатистических пассажиров была показательной. На каждом проверочном пункте стояло по два милиционера. Обычная форма проверки багажа рентгеновскими лучами уже никого не устраивала, ради такого случая все подверглись личному досмотру…
Кухарь совершенно спокойно прошел в холл аэровокзала, на входе было практически свободно. Неуправляемая толпа журналистов и телерепортеров захлестнула не только отправляющихся пассажиров, но и собравшихся здесь встречающих, поэтому все дружно ринулись к прозрачному туннелю, по которому, как рыбы в аквариуме, неторопливо прошли российские парламентарии. Каждое их движение сопровождалось множеством фотовспышек. Огромная толпа зевак, сдерживаемая редкой цепью милиционеров, глазела на депутатов соседней страны, как на диковинных зверюшек.
Николай с безразличным видом прошел мимо беснующийся толпы и направился к стойке регистрации билетов.
— В связи с присутствием столь необычных пассажиров на борту лайнера меры безопасности значительно ужесточены, — скороговоркой выдавал информацию молодой репортер, держа перед собой внушительных разменов микрофон с логотипом НТВ. — Пассажиры, которым выпало «счастье» лететь этим рейсом, подвергаются не только тщательной проверке багажа, но и не менее тщательному личному досмотру.
Молодой журналист немного приврал для красного словца, сознательно сгущая краски. Милиционеры на пункте пропуска действительно проверяли пассажиров, но не особо усердствуя. Ну какая может исходить угроза от людей, которые проходят через металлодетектор? Так, на всякий пожарный случай, иногда звучит: «Выверните-ка свои кармины».
Оказавшись в самом конце длинной очереди на посадку. Кухарь разглядел стоящих впереди Конвоя и Спотыкача. Они выглядели, как стопроцентные работяги, которые ради «большого зеленого рубля» готовы на все: бурить вечную мерзлоту на Крайнем Севере, долбить никелевую или медную руду или, на худой конец, ловить рыбу на Дальнем Востоке. Одним словом, современные шабашники. Плечи Спотыкача оттягивал большой туристический рюкзак, Конвой держал в руках массивный чемодан.
В соседней очереди по отдельности продвигались Цезарь и Клео. Молодой парень выглядел весьма элегантно в сером в мелкую синюю полоску костюме,
Сестра же выглядела куда экстравагантней. Черные кожаные брюки подчеркивали стройность фигуры, шелковая и не менее облегающая блуза-топ выставляла на обозрение узкую полоску загорелой кожи. Со стройной шеи свисало множество серебряных цепочек с разнообразными кулонами. На плече колебалась миниатюрная лаковая сумочка, в которую могла поместиться разве что пудреница весьма скромных размеров. Кончик носа украшали позолоченные очки каплевидной формы в тонкой оправе без верхней перекладины над немного выпуклыми стеклами.
Досмотр Спотыкача и Конвоя занял довольно много времени, за которое соседняя очередь практически рассосалась.
— Ну чего ты до мене причепывся? — наигранно возмущался здоровяк Иван Данченко, свысока глядя на тщедушного милиционера. — Шо я тоби, не нравлюся? Леска эта не нравыця? — В толстых пальцах Спотыкача появился красный диск из пластмассы с намотанной тонкой рыболовной леской. — Так як же нам без рыбалки, не, без рыбалки нам нияк.
— Ладно, черт с тобой, — буркнул милиционер, которому уже до колик надоело рыться в чужом белье. Под радостный гул остальных пассажиров Спотыкач сгреб в рюкзак свои вещи, забросил его за спину и, что-то насвистывая направился к стеклянным дверям, ведущим на посадку.
— Откройте ваш кейс, — обратился милиционер к Кухарю, когда подошла его очередь. В «дипломате» ничего ценного не оказалось, несколько рекламных проспектов, еженедельник в кожаном переплете, шариковая ручка и несколько длинных деревянных палочек, отточенных под небольшой конус.
— А это что такое? — удивленно спросил милиционер, вытащив из кейса неизвестные ему предметы.
— Японские палочки для еды. Сувенир друзьям, — с готовностью пояснил Кухарь.
— А-а, — невыразительно протянул страж закона и без особого энтузиазма поинтересовался: — Запрещенного ничего нет?
— Ничего.
Милиционер устало разрешил:
— Проходите.
С момента посадки в самолет Гоблина и группы парламентариев интерес к этому рейсу у налетевших, как печенеги, журналистов стразу отпал. Проблески фотовспышек исчезли, в одно мгновение оказались смотаны сотни метров кабелей, собрана аппаратура. И от «стекляшки» аэровокзала одна за одной поспешно отъезжали машины журналистов.
В салоне самолета было довольно прохладно, две молоденькие стюардессы рассаживали пассажиров. Протягивая свой билет круглолицей, розовощекой девушке с миловидным лицом и огромными голубыми глазами, которые буквально сливались с темно-синей формой, Кухарь успел «срисовать» ситуацию.
Депутаты расположились поблизости от пилотской кабины в бизнес-классе. В центре этого же салона находился Махмуд Максуров, с двух сторон его буквально «подпирали» два широкоплечих рубоповца, старший же важно восседал в противоположном ряду напротив. Позади арестованного с удобствами расположились Конвой и Спотыкач.