Черная стрела (сборник)
Шрифт:
Смертельный ужас охватил мальчиков.
– Прокаженный! – проговорил Дик слабым голосом.
– Его прикосновение – смерть, – сказал Мэтчем. – Бежим!
– Нет, – возразил Дик, – разве ты не видишь, что он совсем слепой? Он ощупывает дорогу палкой. Будем лежать смирно – ветер дует в сторону тропинки и он пройдет мимо, не причинив нам вреда. Увы, бедняга, нам следует пожалеть его!
– Я пожалею его, когда он пройдет мимо, – ответил Мэтчем.
Слепой прокаженный прошел уже полпути до них. Взошло солнце и осветило его закрытое лицо. До своей отвратительной болезни он был, видимо, высокого
Незнакомец поравнялся с ямой, остановился и повернул лицо прямо в сторону мальчиков.
– Пресвятая Дева, защити меня! Он видит нас! – слабым голосом сказал Мэтчем.
– Тс-с! – шепнул Дик. – Он только прислушивается. Ведь он слеп, дурачок!
Прокаженный смотрел или слушал. Как бы то ни было, он простоял несколько секунд на одном месте. Потом он пошел дальше, но снова остановился, повернулся и как будто взглянул на мальчиков. Даже Дик смертельно побледнел и закрыл глаза, точно мог заразиться от одного взгляда прокаженного. Но вскоре зазвучал колокольчик, и на этот раз прокаженный без малейшего колебания прошел остальную часть маленькой прогалины и исчез под сенью леса.
– Он видел нас, – сказал Мэтчем, – я готов поклясться в этом!
– Вздор! – возразил Дик, несколько оправившись от страха. – Он только слышал нас. Он сам боялся, бедняга! Будь ты слеп и ходи постоянно во мраке, ты сам испугался бы, если бы хрустнула ветвь или зачирикала птица.
– Дик, добрый Дик, он видел нас, – повторил Мэтчем. – Когда человек прислушивается, он поступает не так, как этот, а совсем иначе. Он видел, а не слышал. У него злые намерения. Вот послушай, ведь колокольчик не звонит больше.
Действительно, это было правдой. Колокольчик не звонил больше.
– Да, мне не нравится это, – сказал Дик. – Да! – крикнул он. – Мне очень не нравится это! Что бы это могло значить? Идем скорее!
– Он пошел к востоку, – прибавил Мэтчем. – Добрый Дик, пойдем прямо на запад. Я вздохну свободно только тогда, когда повернусь спиной к этому прокаженному.
– Ты слишком труслив, Джек, – возразил Дик. – Мы пойдем прямо в Холивуд, то есть по крайней мере настолько, насколько я могу вести тебя, и, значит, на север.
Они поднялись, прошли до камням через реку и начали взбираться на противоположный берег, который подымался более круто к опушке леса. Местность стала очень неровной; поминутно встречались то бугорки, то впадины; деревья стояли то отдельно, то группами. Становилось трудно выбирать дорогу, и мальчики шли несколько наугад. К тому же они устали от вчерашних усилий и недостатка пищи и тяжело тащили ноги по песку.
Войдя на холмик, они вдруг увидели прокаженного, который переходил дорогу по впадине в нескольких сотнях футов впереди них. Колокольчик безмолвствовал, палка более не стучала по земле. Он шел быстрой, уверенной походкой зрячего человека. В следующее мгновение он исчез в маленькой роще.
При первом взгляде на прокаженного мальчики спрятались за кустиком дрока и продолжали лежать там, пораженные ужасом.
– Наверное, он преследует нас, – сказал Дик. – Ты видел, он придерживал рукой язычок у колокольчика, чтобы он не звонил? Ну, да помогут нам все святые и да научат нас! У меня нет сил бороться с заразой!
– Что он делает? – проговорил Мэтчем. – Что нужно ему? Кто слышал, чтобы прокаженный стал преследовать несчастных лишь по злобе?! Ведь колокольчик у него именно для того, чтобы люди могли избегать его? Дик, тут скрывается что-то более серьезное.
– Мне все равно, – со стоном сказал Дик, – сила моя пропала, ноги – словно ватные. Да помогут мне святые!
– Неужели ты будешь лежать тут? – крикнул Мэтчем. – Пойдем назад на открытое место. Там нам удобнее: он не сможет подкрасться неожиданно.
– Я не могу, – сказал Дик, – мое время пришло, он может случайно пройти мимо.
– Ну так натяни мне твой арбалет! – воскликнул Мэтчем. – Будь же мужчиной!
Дик перекрестился.
– Неужели ты хочешь, чтобы я стрелял в прокаженного? – сказал он. – У меня рука не поднимется на это… Нет, – прибавил он, – будь что будет! Я буду драться с людьми, но не с призраками и прокаженными. Я не знаю, кто это! Но Небо защитит нас от того или другого.
– Ну, – заметил Мэтчем, – если таково мужество мужчины, то что он за жалкое создание! Однако если ты ничего не хочешь делать, то будем лежать смирно.
Колокольчик отрывисто звякнул.
– Он не удержал язычка, – шепнул Мэтчем. – Святые угодники! Как он близко от нас.
Дик ничего не ответил: от страха у него чуть не стучали зубы.
Скоро они увидели между кустиками кусок белой одежды. Затем из-за пня высунулась голова прокаженного; казалось, он пристально оглядел окрестность, прежде чем удалился. Для напряженных чувств мальчиков весь куст как бы ожил от шороха листьев и треска ветвей; оба они ясно слышали биение сердца друга у друга.
Внезапно прокаженный с криком выскочил на ближайшую прогалину и побежал прямо на мальчиков. Громко крича, они бросились в разные стороны. Но их страшный враг живо догнал Мэтчема и схватил его так крепко, что он не имел возможности сопротивляться. Парнишка испустил отчаянный крик, раздавшийся далеко в лесу, и судорожно забился; потом ослабел и упал без чувств на руки человека, который его схватил.
Дик услышал крик и обернулся. Он увидел, как упал Мэтчем, и бодрость духа и сила вернулись к нему. С криком сожаления и гнева он снял свой арбалет и натянул его. Но прежде чем он успел выстрелить, прокаженный остановил его, подняв руку.
– Погоди стрелять, Дикон! – крикнул знакомый голос. – Погоди стрелять, безумный смельчак! Неужели ты не узнаешь друга?
Прокаженный положил Мэтчема на землю, снял с лица капюшон, и перед Диком явились знакомые черты сэра Дэниела Брэкли.
– Сэр Дэниел! – вскрикнул Дик.
– Да, клянусь мессой, сэр Дэниел! – сказал рыцарь. – Ты что же это вздумал стрелять в своего опекуна, плут? Но вот этот… – Тут он прервал себя и спросил, указывая на Мэтчема: – Как имя его, Дик?
– Я зову его мастером Мэтчемом, – сказал Дик. – Разве вы его не знаете? Он говорил, что вы его знаете.