Чёрная Тень
Шрифт:
Рейчис подошел ко мне, его мех превратился в грязную массу, красно-черную, как цвета моего заклинания.
— В кои-то веки удачно попал.
— Спасибо. В кои-то веки.
— Вот только у нас есть проблема.
— Всего одна?
— Ну да, — он ткнул лапой в сторону человека в одеждах мага, которого я только что вырубил. — Если он на нас нападал, то кто создавал иллюзию?
Ах да. Точно.
7
ПУТНИЦА
Мы
— Может, второго парня кондрашка хватила, — заметил Рейчис.
— Может быть.
Я потер руки, пытаясь избавиться от онемения — я слишком много раз подряд сотворил свое единственное заклинание. Если понадобится еще, я останусь без пальцев. Рейчис обернулся к магу железа, который лежал без сознания у нас за спиной.
— Он на вид совсем старый. А если и второй тоже старый, а, Келлен? От магии тело изнашивается, да? Может, он просто взял и помер?
— Все может быть.
В нескольких ярдах от нас гаснущие угольки костра отбрасывали свет на лежащую на земле Фериус, и я увидел, что она еще дышит. Может, с ней все будет хорошо. Может, она в любую минуту поднимется на ноги, отряхнется от пыли и скажет что-то такое хитрое и непонятное.
— Должно же нам повезти в один прекрасный день.
Рейчис понюхал воздух и потянул меня за штанину.
— Келлен?
— Чего?
— Сегодня не прекрасный день.
До нас донеслись звуки шагов на дороге.
— Сколько? — спросил я тихим голосом, все еще лихорадочно растирая пальцы.
— Трое. Один мужчина, две женщины, — он снова понюхал воздух. — Мужчина старый. Одна из женщин уже взрослая, а вторая — кутенок, как ты.
— Мне шестнадцать. Я не «кутенок».
— Как чую, так и говорю.
Три фигуры появились на краю дороги — силуэты в тусклом свете полумесяца. Я несколько раз моргнул и только тогда смог разглядеть их получше. Первой шла женщина, высокая, одетая в свободную бело-коричневую льняную одежду, державшуюся на кожаных ремнях; лицо ее почти целиком закрывала такая же льняная ткань, из которой было сделано ее платье. На плече, точно мешок с зерном, она несла тощего мужчину в грязно-белом плаще. За ней с неохотой тащился ослик, на котором ехала девочка в чем-то вроде коротких штанов и куртки для верховой езды, которые обычно носили в приграничье. На глазах у нее была повязка из линялой ткани.
— Думаешь, она пленница? — спросил Рейчис. У него пунктик насчет пленников.
Я не ответил, решив, что мы и так скоро все узнаем.
— Ни шагу дальше! — крикнул я. — Стойте, если хотите дожить до рассвета. Сегодня я уже поджарил одного и с удовольствием сделаю это снова, если вы подойдете ближе.
Мне это казалось вполне приемлемой угрозой, но на женщину она не произвела никакого впечатления.
— Это было бы весьма неразумно.
— Да? И почему же? — спросил я, изо всех сил притворяясь, что меня это слегка забавляет.
— Посмотри на свои руки.
Я посмотрел и увидел, как сильно они дрожат. Вот в чем проблема: когда оказываешься на волосок от смерти и не умираешь, начинаешь бесконтрольно трястись. И трудно заставить свои конечности успокоиться.
— Зато я не дрожу, — проворчал Рейчис; шерсть у него на загривке вздыбилась, и он двинулся в ее сторону.
— Будь любезен, попроси своего зверя не нападать, пока я не избавилась от этого довольно вонючего груза, — женщина с закрытым лицом остановилась в нескольких футах от меня и скинула человека со своего плеча на землю.
Теперь, когда иллюзия исчезла, я увидел мага таким, каким он был на самом деле: хрупким стариком с ничем не примечательными чертами лица и морщинистой кожей, которую слишком долго обжигало солнце. Я наклонился и по очереди закатал оба его рукава. На костлявых предплечьях сияло только по одной татуировке с узорами магии шелка, и все. Скорее всего, так же обстояли дела и с его партнером, который использовал против нас магию железа. У нашего народа эти двое стали бы объектами для бесконечных насмешек. Может быть, они, как и я, были меткими магами, которые надеялись заслужить награду за поимку Черной Тени и таким образом вернуться в клан?
Женщина смотрела на мага, лежавшего между нами без сознания.
— Мы становимся такими уязвимыми, лишаясь иллюзий.
Выражение ее лица — насколько я мог разглядеть под тканью, закрывавшей ее лицо, — не было ни насмешливым, ни сочувственным — просто любопытствующим.
— Как странно, что маг расходует силы на то, чтобы казаться молодым и красивым. Если бы он не привлекал столько внимания к своей внешности, может, он бы заметил, как я подбираюсь к нему со спины?
В ту минуту этот вопрос меня совершенно не интересовал, потому что пальцы все еще не обрели чувствительности, руки все еще дрожали, а Фериус все еще лежала без сознания. Больше всего я хотел знать, грозит ли нам опасность. Люди редко отвечают правду на вопрос «Вы хотите меня убить?», поэтому я обратился к сидевшей на ослике девочке с завязанными глазами.
— Тебя держат в плену? — осведомился я.
— Она — моя подопечная, — сказала женщина.
— Пусть она сама об этом скажет.
Девочка на осле подняла руки, чтобы показать, что они не связаны, и добавила:
— Кто сажает своего пленника на осла, а сам идет пешком, тупица?
В ее акценте чуть-чуть слышалась тягучесть, свойственная речи людей приграничья. Она четче выговаривала слова — ее речь была больше похожа на ту, что я слышал из уст дароменских послов, которые как-то проезжали через мои родные земли. Я решил, что она моя ровесница, богатая и, видимо, хорошо образованная.
— Он пялится на меня? — спросила она у женщины.
— Похоже на то.
— Скажи ему, чтобы перестал. Это невежливо.
Она спешилась и стала искать что-то в седельной сумке. Когда она, наконец, нашла это «что-то», оно оказалось тонкой тростью около трех футов длиной, которую девочка держала перед собой, водя ею в паре дюймов над землей.
Теперь я понял, почему у нее были завязаны глаза.
— Ты слепая, — сказал я.
— Нет, это ты слепой. А я просто ничего не вижу, — она повернулась к своей спутнице. — Как он выглядит? Разговаривает он как идиот.