Черная тропа
Шрифт:
Иванов присел на кончик стула и выжидательно взглянул на полковника.
— Я уже, кажется, все рассказал вам, что знал.
— Я говорю о правдивых показаниях, — подчеркнул Головин.
— Я и говорил правду! За правду, может, и пострадал. Вот до сих пор рука болит.
— О том, за что вы пострадали, поговорим позже. А сейчас скажите мне такую вещь: в беседах с Клебановым да и со мной вы ссылались на каких-то враждебно настроенных по отношению к колхозному строю людей и сеяли подозрения вокруг Санько... Зачем понадобились вам эти измышления и клевета?
— Я... высказывал предположения... Санько мне угрожал, ну вот и подумал...
— А разве вам никто больше не угрожая? Муж Авдотьи Васько, например?
Иванов побледнел. Он хотел что-то сказать, но осекся, боясь неосторожным словом выдать свое волнение.
— Что же вы не отвечаете? Прицепщик Васько угрожал вам?
— Было такое дело... Теперь припоминаю.
— Расскажите об этом подробнее.
— Зашел я как-то вечером на свиноферму, хозяйство посмотреть, а тут откуда ни возьмись — Васько. С ножом на меня бросился.
— А что же было дальше?
— Пили с Васько мировую. Вроде бы помирились.
— Значит, вы приходили посмотреть хозяйство? Почему же в таком случае набросился он на вас?
— Дурь на человека нашла. Соображение потерял...
— Жена Васько, Авдотья, работает в свинарнике?
— Ну, в свинарнике... — Иванов все больше терял самообладание, руки его, все еще сжимавшие повестку, дрожали.
— Значит, вы к Авдотье приходили, а не хозяйство осмотреть.
Капитан Григорьев записывал у бокового столика протокол допроса; он выжидательно взглянул на Иванова, но тот молчал.
— Почему же вы не заявили властям о том, что Васько набросился на вас с ножом? — спросил Головин.
— Запамятовал.
— Неправда, Иванов! Вы прекрасно помнили об угрозах Васько, знаете, кто в вас целился. Почему же молчали об этом и распространяли версию о каких-то враждебных элементах? Нашкодили — и в кусты? Боялись, что за двух невинно погибших с вас спросят?
Иванов рванул ворот рубашки, мгновение тупо смотрел на отлетевшую на ковер пуговицу, навалился грудью на стол и зарыдал.
С чувством брезгливости Головин смотрел на вздрагивающие плечи этого большого и сильного мужчины.
— Довольно, Иванов! Возьмите себя в руки! — строго прикрикнул он. — Слезами не воскресите убитых. Да и своего тяжелого проступка не смоете.
— Я... я сознаю свою вину. Не думал, что так получится, — бормотал Иванов сквозь всхлипывания. — Я боялся ответственности... Такие жертвы, и я вроде бы как причина... А мой авторитет!..
Немного успокоившись, он рассказал о своих взаимоотношениях с Васько, признался, что с самого начала подозревал в совершенном преступлении мужа Авдотьи.
— Распишитесь на протоколе ваших показаний, — предложил Головин, когда допрос был окончен. — А за одно и на ордере на ваш арест. Вот санкция прокурора. Вы привлекаетесь к уголовной ответственности за неправдивые показания следственным органам и попытку оклеветать честных людей.
Когда арестованного увели, Головин попросил капитана сесть поближе.
— Ну, а теперь, капитан, давайте просмотрим наши улики против Васько.
— Я опросил всех ездивших десятого апреля на рынок в райцентр. Колхозник Стеценко припоминает, что Васько заходил в спортивный магазин. Значит, наши предположения, что ракетницу купил он, не лишены оснований. Далее: две женщины помнят, что Васько по дороге домой курил в кузове машины махорку. До этого он всегда курил дешевые папиросы, а тут сделал самокрутку. Запах табака был весьма приятный. Кто-то из девушек даже пошутил: «Васько ароматы раскуривает!» Опять-таки напрашивается мысль, что Васько курил сдобренный буркуном самосад, купленный у деда на базаре.
— Так, дальше!
— На месте схватки преступника с Олексюком мы в свое время сделали слепки следов. Вышли они неудачно, однако каблуки хорошо видны. На них выделяются три гвоздя, расположенные треугольником. Вчера я был в поле, где пашет трактор, на котором Васько работает прицепщиком. Присмотрелся к его следам, оставленным на сыром черноземе. На них хорошо видны вдавленности трех расположенных треугольником гвоздей, аналогичных тем, которые видны на слепках.
— Очень важное обстоятельство!
— И, наконец, еще одно. Оказалось, что Васько выписал в кладовой МТС новую ножовку. А нам известно, что ракетница переделана для заряда охотничьими патронами именно при помощи ножовки. Что Васько брал порох у сторожа МТС, вам уже известно, товарищ полковник! Да, еще хочу прибавить. Все замечают, что за последнее время он сильно подался и даже характером изменился. Раньше дают ему, бывало, наряд на работу, а он шум подымает, другую требует, повыгодней. Теперь же подчиняется беспрекословно, куда его ни пошлют. В работе тоже стал более исполнительный. Словом, старается репутацию себе создать.
Полковник еще раз просмотрел все свои пометки, сделанные во время доклада Григорьева, и прихлопнул их рукой.
— Хорошо, капитан... Сегодня же доложите прокурору и получите санкцию на арест Васько.
Стоя у открытого окна, Александр Петрович жадно вдыхал свежий утренний воздух. Теперь, когда дело об убийстве в селе Веселое близилось к завершению, он особенно ощутил перенапряжение последних недель, державшее его в состоянии какой-то отрешенности от всего окружающего. Кажется, совсем недавно каштаны выбросили стройные чашечки соцветий, а теперь белые лепестки пожелтели и уже облетают. Зато каким нарядным, каким зеленым кажется город, особенно если смотреть на него так вот, с высоты четвертого этажа... Прекрасно и всегда неповторимо это буйное пробуждение природы — вечное обновление и вечное торжество жизни над смертью!
Облокотившись на подоконник, Головин слегка высунул голову из окна. Вдруг мимо него с писком и чириканьем взлетели вверх два воробья. Покружившись в воздухе, они комом упали на соседнюю крышу и, подпрыгивая, воинственно попискивая, принялись долбить друг друга клювиками. Оторванные перышки подхватывал и уносил ветер. В азарте боя воробьи сорвались с крыши, камнем полетели вниз и только у самой земли разлетелись в разные стороны. А на ветке каштана самодовольно сидела воробьиха, клювом расправляя пышные перышки, словно охорашиваясь.