Чёрная вдова по вызову
Шрифт:
– Вот, стерва. Здесь всё, как договаривались,– речь его снова стала чёткой и ясной.– А теперь ты станешь моей. Как же долго я этого ждал. В пять моя Антонина вернётся с дачи, так что до четырёх мы много чего успеем,– дядя Миша протянул свои волосатые руки к груди в прозрачном бюстгальтере и сжал её.
– Ай,– вскрикнула Лика от боли.– Подождите.
– Ну что ещё?
– Я хочу всё сделать сама,– она сорвала с дяди Миши халат, подвела к окну и усадила на стоящий там стул.– Я буду сверху,– полушёпотом произнесла она.– Вам понравится. Но сначала я свяжу вам руки.
Старик
Лика выдернула из шлёвок плаща пояс и крепко привязала им руки дяди Миши к спинке стула. Он расплылся на стуле, изнемогая от желания.
– Ну давай, оседлай моего жеребца!
– Сначала шоу,– пьяная Лика начала входить в роль. В голове пронеслись каруселью просмотренные ночью фильмы, и она возомнила себя великой стриптизёршей. Горе-путана сняла плащ, достала из кармана телефон и включила любимую песню. Затем под музыку она принялась совершать непристойные движения, мало напоминающие танец.
– Да сядь же ты на меня!– злился дядя Миша и, перебирая ногами по полу, пытался подъехать к Лике.
– Ещё рано. Ты такой нетерпеливый,– ответила она и привязала его ноги к ножкам стула найденным на тумбочке бинтом. Отойдя подальше, она широко расставила ноги и низко нагнулась, вертя задом из стороны в сторону. Каблуки её туфель были такими высокими, а Лика такой нетрезвой, что неожиданно она опрокинулась вперёд, совершив кувырок через себя.
Глядя на раскарячившуюся на полу Лику, дядя Миша взвыл и задёргался, пытаясь освободиться от пут.
– Стерва! Фашистка! Развяжи меня, я сам на тебя залезу!
Лика перевернулась, встала на четвереньки и подползла к нему поближе. Она принялась медленно поглаживать себя и наблюдать, как мучается, глядя на неё, старый перечник. Это зрелище доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
Лике было около двенадцати лет, когда дядя Миша начал приставать к ней. Он всё время говорил гадости и норовил залезть ей под юбку. Теперь мерзкий извращенец был в её руках. Он кричал, умолял, угрожал, но… сделать ничего не мог. В какой-то момент он издал громкий стон и выгнулся дугой. На пол брызнула струйка беловатого цвета. Только что торчащий «баклажан» повис, тело обмякло, а голова неестественно запрокинулась назад. Лика застыла. Её напрягало молчание. Ещё несколько секунд назад этот гад трындел без умолку, а теперь ни слова.
Она поднялась на ноги, подошла совсем близко и заглянула ему в лицо. Оно было синим. Язык вывалился и свесился набок. Глаза выкатились, как в фильме «Вспомнить всё».
«Боже, что я наделала?»– подумала Лика и сразу же позвонила Катюхе.
– Привет,– сразу отозвалась та.– Ты что, уже отстрелялась?
– Скорее это он отстрелялся. Причём в прямом смысле.
– Что ты имеешь в виду?
– Старый козёл сдох, ничего не дождавшись.
– Он хоть успел тебе заплатить?
– Да, деньги при мне.
– Ну и хорошо. Значит ты уже дома?
– Нет, я в его квартире. Не знаю, что мне с ним делать.
– В смысле?– удивилась Катюха.– Уходи и всё.
– Я не могу. Он привязан к стулу. Ка-а-ать, помоги мне.
Катюха собиралась отказаться, но вспомнила, что сама уговорила эту дурочку Лику пойти к старику. И теперь она чувствовала себя в какой-то мере виновной в случившемся.
– Ладно, жди, я скоро,– успокоила подругу Катюха и нехотя поплелась одеваться.
Лика сидела в прихожей около двери и тряслась от страха. Каждый раз, когда на лестнице слышались чьи-то шаги, она вскакивала и глядела в глазок, молясь, чтобы жена покойного не вернулась домой раньше времени. Минуты ожидания тянулись, как годы. Наконец в глазке нарисовалось знакомое и такое родное лицо Катюхи.
Лика приоткрыла дверь и быстро втянула подругу в образовавшуюся щель.
– А ты хорошо подготовилась к свиданию,– похвалила Лику Катюха, когда смогла её разглядеть в светлой спальне.– Бельишко на тебе такое эротичное и туфли классные. Правда неудобные. У меня такие были, и я постоянно ноги подворачивала. Не для наших дорог их делали.
– Мы будем мой наряд обсуждать или следы заметать?– спросила Лика, покусывая нижнюю губу.
– Прости, забыла, зачем пришла,– Катюха огляделась и увидела дядю Мишу. Стул с трупом стоял на фоне белоснежного ажурного тюля, и казалось, будто он позирует фотографу.– Интересный арт-объект. Тебе не кажется, что эти белые узоры очень хорошо оттеняют некоторую синюшность его лица?
– Ещё слово – и ты дополнишь композицию.
– Поняла, больше не буду. Давай его развяжем и выпрямим тело, пока оно не окоченело,– сказала Катюха со знанием дела.– Нужен нож, чтобы бинты разрезать, а то мы их сто лет развязывать будем.
Лика метнулась пулей на кухню, принесла нож и разрезала бинты. Затем они освободили руки и разложили тело на полу, аккуратно выпрямляя конечности.
– Достань там из шкафа какую-нибудь одежду, чтобы он голый не валялся,– распорядилась Катюха, задумчиво тыкая пальцем в пузо усопшего.– Всё-таки ты его замочила. Сколько женщин об этом мечтало, а сделала это самая нерешительная.
– Ты так говоришь, как-будто я это специально сделала. Всё вышло совершенно случайно,– оправдывалась Лика, пытаясь выбрать подходящий для случая комплект вещей.– Как думаешь, может джинсы и рубашку?
– Нет, лучше достань белый костюм – он любил в нём летом гулять.
– Да нет, будет на полу валяться в белом. Испачкается. А вдруг его захотят в нём похоронить?
– Дурочка, стариков всегда хоронят в чёрном. Он что, невеста, чтобы лежать в гробу в белом одеянии?
– Блин, может напялить на него спортивный костюм и не мучиться?
– Точно. Давай. Кстати, трусы не забудь. А то начнут его раздевать, а он без трусов. Вопросы могут возникнуть.
Лика извлекла из шкафа заявленные вещи и бросила на пол рядом с трупом. Немного повертевшись вокруг него, девушки распределили обязанности и принялись за дело. Катюха, как более физически развитая, вызвалась поднимать нужные части тела, а Лике оставалось только натягивать на него вещи. Первыми на повестке были трусы. Они оказались сильно облегающими, и когда их дотянули до места разветвления ног, возникла небольшая проблема. Агрегат дяди Миши в них просто не помещался.