Черная ведьма в академии драконов
Шрифт:
Я бы съехала из комнаты уже давно, но вот найти жилье за столь же мизерную цену даже на окраине столицы было нереально.
В итоге я терпела бабку, та – меня. Картина со стены регулярно падала, даже будучи прибита не только гвоздями, но и чернокнижными заклинаниями, а карга не теряла надежды обогатиться на тайном просмотре юной девы в неглиже, обитающей в естественных условиях съёмного жилья.
Сегодняшнее утро не заладилось с самого начала: я чуть не проспала. Потом была ужасная давка в лодке, а теперь вот трескотня…
Я искоса глянула
Наконец, мы спустились во двор. Тут уже в рядок у метелковязи выстроились летные метлы. Почему-то у адептов было особым шиком рассекать небо именно на них. Хотя черены с вениками нет-нет да и перемежались с паланкинами, шторы которых скрывали своих пассажиров. Чаще всего пассажирок, поскольку так предпочитали передвигаться по воздуху аристократки.
Прозвучал первый удар колокола, возвещая, что через две дюжины вздохов начнется первое занятие. Я ускорила шаг и поправила на плече холщовую сумку, у которой ещё вчера оторвалась тесемка, стягивавшая горловину. Оттого сейчас свитки и перья топорщились из торбы, норовя вывалиться. По этой причине я всю дорогу, стоя в лодке, держала поклажу, боясь, что в сутолоке лишусь своих записей.
Понимая, что сейчас опоздаю, я перешла с шага на рысь. Юбка взметнулась вверх, обнажая щиколотки в белых чулках, но мне было не до приличий.
Я уже почти пересекла двор, когда прямо на меня, выходя из крутого пике, полетела здоровенная метла. Ее внушительный черен из мореного дуба мог легко выдержать трех рыцарей в полном боевом доспехе и дракона в крылатой ипостаси в придачу. Но пока таковых не было. Зато в седле метлы имелся белобрысый здоровяк.
н-то и задрал черен своей леталки едва ли вертикально.
Я успела прыгнуть в сторону в последний момент. Навершие метелки протаранило воздух в том месте, где я стояла миг назад. Седок пролетел вперед ещё с десяток локтей и, наконец, остановился, отчаянно матерясь.
За его широкой спиной обнаружилась девица веселого и на все согласного вида: облегающая, выдающиеся женские прелести тонкая блузка, кожаные штаны, распущенные рыжие волосы и призывно алая помада на губах.
– Куда прешь, курица! – именно со столь высокоинтеллектуальной фразы начала свой разговор эта яркая девица, отлипнув от спины седока. – Ты сдохнешь, напоровшись на черен, а Молоту потом штраф за такую убогую мозгами платить? Если ничего в жизни не светит, то накинь белую простыню и начинай ползти тихо к погосту, не мозоль глаза.
Здоровяк обернулся, чтобы смерить меня оценивающим взглядом. Высокий лоб и скулы, темные брови и притом светлые волосы – признак породы, что красноречивее всяких титулов. Точно такой же высокородный кобель, как и герой девичьих грез кухарочки.
– Че застыла изваянием, словно василиск тебя взглядом раздел? – хохотнула собственной плоской шутке рыжая.
Она прогнулась в пояснице, прильнув к адепту, и откинула голову, тряхнув власами. И тут выражение ее лица стало до отвратного глумливым.
– отя постой так ещё немного, а лучше чуть пригнись. Тогда испытаешь всю радость взрослой жизни, когда тебя Волнолом насадит на свой черен…
Запоздало глянула наверх. Если до этого я думала, что здоровенный блондин несся на меня тараном, то сейчас мне стоило взять свои слова назад и умилиться тому, как предупредительно и аккуратно он водил свою летунью.
Со скоростью арбалетного болта на меня мчался пепельный ураган. Этот ненормальный не просто падал камнем, нет. н держал метелку одной рукой, заставляя ее лететь отвесно к земле с бешеной скоростью.
Мозг отстраненно успел подумать, что такими самоубийцами могут быть только драконы. Это им, сынам неба, мало простого полета. Обязательно ещё и нервишки пощекотать, причем ладно бы себе, а то всем.
Я инстинктивно шарахнулась в сторону, поскользнулась и, уже падая в лужу носом, успела сделать то, что на моем месте сотворила любая уважающая себя ведьма. Пожелала…
Все утро я вела себя как образцовая светлая магиня, добрая и кроткая… А тут не сдержалась, ведь быть хорошей – это так изнашивает и утомляет.
Метелку у пепельного вихря резко мотнуло в сторону, нацелив ее черен аккурат на рыжую. Сильная загорелая рука дракона попробовала удержать изначальный курс. Ага, щас. Чернокнижное заклинание десятого порядка способно легко и пушечное ядро с курса сбить, не то что крылатого ящера.
Но, судя по всему, психа-летуна я все же недооценила: он успел оседлать свой транспорт в последние мгновения полета. Черен его метлы затрещал, когда до рыжей оставалось несколько локтей, и замер, не долетев до наглой девицы расстояния в каких-то две ладони.
Я медленно встала из лужи. Свитки с записями лекций были испорчены: жижа залилась в сумку, основательно вымочив пергамент.
Стёрла с лица грязь.
ыжая гоготала, забавляясь. Кажется, она, как и белобрысый, не поняла: их от участи шашлыка только что спасла железная хватка пепельноволосого.
А вот дракон с подозрением уставился на меня.
– Ну, Волнолом, ты даешь, – белобрысый слез с метлы. Он даже сделал несколько шагов, подходя и протягивая руку пепельноволосому. То, что при этом его большущие сапожищи растоптали мои самопишущие перья, здоровяк даже не заметил. – Я на один вздох даже решил, что ты не сможешь затормозить и все же врежешься…