Черная Ведьма
Шрифт:
Сидящий под вязанками священник почему-то тихонько взвыл, и это вернуло меня к действительности и отвернуло от мыслей о странном эхе, коему почему-то уподобился мэр.
— Господин мэр, вы так и будете молчать?! — вопросила злая черная ведьма.
Морда промолчал.
— За какой Тьмой вы мне сожжение портите?! — сорвалась я на крик.
Морда, до этого продолжающий смотреть в сторону моей лавки, перевел взгляд на меня. Взгляд был какой-то тяжелый и неприятный, от него почему-то захотелось защитным заклинанием прикрыться…
— Господин мэр!
Расправив плечи и выпрямив спину так, что сразу стал значительно внушительнее, морда хрипло произнес:
— Я вас внимательно слушаю, госпожа ведьма.
Священник продолжал подвывать, и это несколько портило разговор.
Подняв глаза к небу, посчитала всех пролегающих мимо птиц — семь штук, и, успокоившись, гораздо сдержаннее произнесла:
— Господин мэр, не будете ли вы так любезны сообщить мне, для чего вы избили господина нового священника?
Священник перестал выть и изумленно уставился на меня. Морда не удивлялся, морда прямо спросил:
— Госпожа ведьма, а вас не беспокоит тот факт, что данный индивид собирался вас показательно сжечь?
— Нет, — кристально честно ответила черная ведьма. Прищурившись, морда недоверчиво уточнил
— То есть вы совершенно не против того, что к вам ворвутся священно служители, разденут до нижней рубашки, и босиком поволокут до телеги. А затем вас связанную провезут через весь город, под градом тухлых овощей которые в вас будут бросать горожане, после чего вы будете привязаны к столбу, и после инсценировки божьего суда сожжены?
Выслушав весь лишенный толики реальности монолог, все так же честно ответила:
— Не выволокут, a сама выйду, в остальном естественно нет.
Лицо морды вытянулось.
— Госпожа ведьма, — раздался голос из толпы незнакомых мне офицеров, — вы в своем уме?
А это уже оскорбление — вскинув руку, молча щелкнула пальцами. В следующее мгновение вместо высокого офицера стоял дуб. Да, в последнее время тяготею к деревьям, они мне морально ближе, ко всему прочему молчат и магию уважают. Один из белых протянул руку, в попытке снять чары и… деревьев стало два. Дуба из белого не получилось, но березка очень даже, и смотрелось миленько.
Морда оглянулся, посмотрел на потенциальный городской парк, вновь уделил внимание мне и спросил:
— И зачем это?
— Бесят! — предельно честный ответ. И гневное: — Знаете что, господин мэр, вы меня тоже бесите!
— Правда? — издевательски переспросил морда
— Представьте себе! — ведьма пришла в негодование. — У меня, между прочим, выдался очень тяжелый день! С утра вы и купание в грязном вонючем озере! Потом госпожа Анарайн и ее „добрый совет“, чтоб этой магине в камень втрескаться, моровой язвы на нее нет!
— Так, а вы нашлите, госпожа ведьма, — издевательски предложил морда.
Идея мне неожиданно понравилась, и за Гардэма
— А потом к нам зашел белый маг, не так ли? — тон у морды был странный.
— Из-за него я осталась без кухни и всего, что накупила из еды. — расстроилась я.
Кухню было очень жаль. И еду было тоже жаль. И Гардэма… больше всего я жалела в данный момент свой кошелек.
— Вы даже разнесли кухню… — морда выглядел окончательно странно.
Сокрушенно кивнула. Но мысли о растратах и предстоящем ремонте, не отвлекли меня от главного:
— И вот, наконец, за весь этот паршивый и скучный год у меня впервые хоть какое-то развлечение, а вы, — негодующе указала пальцем на морду, — совершенно беспардонным образом мне все портите! Это вообще мой священник! И я требую, чтобы меня взялись сжигать до того, как сюда явится Люсинда, и попытается перехватить мое сожжение!
И в этот момент раздался звон колокольчика, а потом вся толпа, ахнув, развернулась в сторону главной дороги. И я, самая несчастная черная ведьма на свече, увидела конец всех моих чаяний потому что в черной телеге господина Враса, которая вообще-то для перевозки навоза использовалась, но сейчас была вычищена, выкрашена черным, и имела посередине столб, к которому была привязана Люсинда в полностью соответствующем регламенту наряде — идеально встрепанные космы, серая рваная сорочка, босая ножка выставленная в разрезе одежды, бледное лицо самодовольной ведьмы. Правил телегой сам господин Врас, нацепивший на себя подобие сутаны и бумажный колпак, пародирующий колпаки священнослужителей.
— Так, я не поняла, — раздался негодующий голос Люсинды, — в меня гнилыми овощами кидать собираются или как?
Священник от чего-то тихонько взвыл. Морда поднял голову вверх и принялся считать пролезающих птиц. А я… я едва не плакала. А потому что:
— Так нечестно! — обидно было чрезвычайно.
— Телль, ты не по регламенту одета, так что извини, — нагло ответила Люсинда, высовывая ножку еще сильнее, чтобы ее всем было видно.
От возмущения, я хватала ртом воздух, и вообще — подло, вот!
— Ты… ты… да за тобой даже священнослужители не приехали! — заорала взбешенная черная ведьма.
— А по регламенту самой являться на сожжение не возбраняется, — нагло ответила Люсинда и вскинув подбородок заголосила: — Ой я несчастная черная ведьма, ой меня сейчас жечь будут! а ну стоять!
Не сразу поняла кому это она, но тут заметила священника, который до окрика пытался на четвереньках уползти в толпу офицеров с дубом. Мне захотелось разнести все к демоновой матери!
— Стоять, я сказала. — Люсинда обеспокоилась.