Черничное королевство
Шрифт:
Его монолог прервал дробный перестук каблуков по металлу и в комнату стремительно ворвалась Беска с зеленым скомканным походным спальником в руках.
–Не скучали? – игриво спросила она.
Авантюрист поморщился:
– Судя по стойкому запаху костра, ты стащила его у бомжа под мостом?
– У в доску пьяного туриста, который заснул на земле, несмотря на моросящий дождь. Так что сам виноват, – легкомысленно заявила она и прошла мимо Славы в соседнее помещение. Он встал со стула и проследовал за ней.
Там действительно оказался темный длинный зал для совещаний с огромным столом, за которым с каждой стороны могло усесться, наверное, человек по десять. Беска швырнула спальник прямо на столешницу:
– Вот. Ложись и сни единорогов. Быстро! Подушку не нашла, так что снимешь свой дурацкий свитер и свернешь под голову.
– А как ты попадешь в сон, если сама не спишь?
– Просто приду. Так же, как перемещаюсь в другие места. Для этого мне даже дождь не нужен.
– А как ты учуяла перо? Как понимаешь, в какой сон идти? – спросил Слава, забираясь с ногами на стол.
– Ты задаешь слишком много вопросов. Просто чую и все. Спи давай.
Она ушла в кабинет. Там что-то загромыхало, и через минуту девушка снова появилась в дверном проеме, таща перед собой огромное кресло. Беска задвинула его в угол и забралась в него с ногами. Слава подумал, что с ее ростом она там запросто может свернуться клубочком, как котенок, и спокойно спать.
– Ты так и будешь всю ночь сидеть и смотреть? – спросил он у нее.
– Да, пока не добуду рог. Потом, как обычно, пойду шататься по ночному городу.
– А не страшно? Гулять одной ночью.
– Страшно? Мне? – она фыркнула. – Поверь, я умею постоять за себя. Когда такая нечисть как я бродит по темным улицам, бояться должны все остальные. А ты спи. Единороги! Помнишь?
Слава кивнул и улегся на стол. Несмотря на спальник, лежать было все равно жестко. С другой стороны, накопившаяся усталость и нервы брали свое, и он понял, что сейчас заснет, даже несмотря на то, что в углу сидит самая прекрасная девушка, из всех, кого он только встречал, и внимательно на него смотрит.
Тут он вспомнил слова Авантюриста про триста шестьдесят отведенных ему дней. С учетом того, что слабеть он будет с каждой неделей все больше и больше, то активной жизни ему осталось полгода максимум. Куда ему налаживать отношения с девушками? Что он сможет ей дать? Ненужные слезы, когда его не станет?
Интересно, а каково это – умирать? Странно, что он задумался об этом впервые, учитывая обрисованные Беской перспективы.
С этой мыслью он и уснул, пытаясь удержать в голове еще и образ лошадки с рогом во лбу.
***
– Э… кхм… что это? – спросила Беска. Она появилась неожиданно, сразу, как только сон из легкого полубреда окреп в настоящее видение.
– Тебе же не нужен был целый, – оправдываясь произнес Слава.
Посреди темного ночного окутанного слабым голубым туманом леса, обильно освещенного светлячками и люминесцентными грибами, на фиолетовой траве белел скелет лошади с носорожьим рогом из центра черепа.
– Радикально, ничего не скажешь, – ухмыльнулась Беска, – но ты молодец. В принципе, так даже лучше. Не придется бегать за этим мустангом. Только вот нафига ты такой толстый сочинил? Нет, чтобы как в сказках: длинный и тонкий как игла. Отломил и пошел. А этот носорожий я чем пилить должна?
Слава обернулся и молча снял с ближайшего сука ножовку. Он начал ее сочинять сразу, как увидел скелет.
– Ого! Ты можешь корректировать сон во сне? Да ты еще ценнее, чем я думала, – искренне удивилась Беска. – Давай пилу.
– Нет уж! Не женское это дело – пилить, – ответил он и подошел к черепу. Беска с удивлением посмотрела на него и посторонилась.
Рог пилился плохо. Куда хуже, чем деревяшка. Он походил на твердый пластик и пила не вгрызалась, а процарапывала бороздку, но все-таки процесс постепенно шел. Минут через пять, дойдя до середины, Слава взмок.
– Отдохни, а то еще проснешься ненароком, – посоветовала Беска, – и тогда все придется с начала начинать. Слушай, а ты не можешь сочинить, что он сам по себе отвалился? – сообразила она.
– Уже нет. Это центральный элемент сна. Его можно сочинить, создав новое сновидение, – отдуваясь сказал Слава.
Она с жадностью взглянула на желанный предмет, который был так близко.
– Нет, рисковать с пробуждением не будем. Вдруг второй раз не получится. Давай я.
Слава не без короткой внутренней борьбы уступил ей место.
Беска взялась за дело яростно. Пила замелькала гораздо быстрее, чем до этого в руках Славы.
Он тем временем, разминая уставшие руки, огляделся. Лес вокруг был слишком странным. Наверное, сказалось его желание придумать что-то сказочное. Не могут же единороги обитать в обыкновенном сосновом бору, например. Сейчас у него было ощущение, что он немного перестарался. Пространство вокруг было слишком живым. Все двигалось, шуршало, светилось и летало по самым неожиданным траекториям. Помимо светлячков даже комья голубого тумана, как в большой лава-лампе периодически взлетали вверх большими плотными комками, разваливались в высоте на небольшие шарики и медленным снегопадом опускались обратно к светящейся на земле грибной поросли.
Из-за постоянного движения разглядеть деревья уже на расстоянии сотни метров было практически невозможно и там могло таиться что угодно.
– Тебе, кстати, вообще поберечь себя надо. От усилий мышечные волокна разрушаются, а тебе их восстанавливать нечем. Чем меньше перенапрягаешься, тем дольше проживешь, – делая паузу между словами, чтобы перевести дыхание, произнесла Беска, ожесточенно вдавливая пилу все глубже и глубже.
– Ты тоже охолонись. А то перетрудишься и тебя выкинет из моего сна. У тебя то, кстати, мышцы восстанавливаются, как у живой? – не выдержал он и съехидничал в ответ.